Как давать отклик, чтобы было хорошо?

Большинство приемов нарративной практики, в том числе свидетельский отклик, основываются на понимании того, что люди осмысляют свою жизнь и опыт в виде историй. Само название – нарратив (narrative)– в переводе с английского означает «рассказ, история, повествование, сюжет».
Встречаясь друг с другом или общаясь в социальных сетях, люди рассказывают истории о себе и о других людях. Эти истории всегда рождаются в сотворчестве с человеком, к которому обращен рассказ, и в контексте отношений с ним.
Поэтому мы рассказываем разным людям разные истории. Повествования об одном и том же событии маме, подружке или начальнику могут радикально отличаться. Почти всегда это будут 3 разных варианта одного сюжета.
Почему людям важно рассказывать о том, что с ними произошло? Иногда для того, чтобы просто признать для себя факт случившегося. Чаще - для анализа и осмысления самой истории, которая в момент проговаривания становится немного другой, как и чувства рассказчика по отношению к произошедшему.
В худшую или лучшую сторону - зависит прежде всего от того, кто именно слушает историю и как откликается на нее.

У каждого человека свой образ «хорошего» слушателя. Это могут быть близкие, родные, друзья, коллеги, которым рассказчик, прежде всего, доверяет. Но очень часто человек даже таким людям боится или стесняется поведать свою историю, особенно если в ней присутствуют альтернативы, принятым в обществе социальным нормам и стереотипам.
Этот страх вызван в первую очередь возможностью вынесения негативных суждений о неадекватности, некомпетентности или несостоятельности рассказчика. Поэтому для подтверждения альтернативных историй, содержащих нечто необычное или неординарное, важно признание солидарных людей, которые поддержат автора «странной» истории уже тем, что "он не один такой". У каждого из нас есть своя история «со скелетом в шкафу». И опыт ее рассказывания положительный, если была оказана поддержка и не было осуждения.

У меня был настоящий шок, когда я однажды поняла, как моя ближайшая подруга, с которой мы думали, как мне казалось, в унисон, воспринимает мои действия, которые я внутри себя осуждала, как правильные и хорошие.
Мы все разные, и можем выносить суждения и оценки, которые могут ранить или обескуражить других людей, даже если они положительные.

На протяжении нескольких лет я собираю обратную связь от своих клиентов и участников программ обучения – какие отклики для них не подходят. В результате у меня образовалась целая коллекция фраз, которые задевают или обижают людей.
Такой опрос был проведен и перед этим вебинаром. Ниже можно увидеть результаты и добавить свои фразы, если они еще не прозвучали.

Эти отклики помогли собрать список рекомендаций для тех, кто дает отклик, чего не стоит делать и в каких выражениях. Это не безусловные обязательства для свидетеля. Прислушаться к этим рекомендациям, значит выразить уважение и намерение давать полезный и безопасный отклик.

Речь идет не только о негативных оценках, но и положительных. Мы не хвалим рассказчика, не поздравляем, не выделяем его сильных сторон потому, что в этом случае мы снова скатываемся в позиции экспертности и оценивания. Мы, как учительница в классе, говорим: «Молодец, Иванов! 5! Садись!» и ставим человека в этот момент на ступеньку ниже себя.
Это иногда звучит отлично, но всегда есть риск, что сам человек может так не считать. Порой вам говорят, что вы молодцом, а вы не совсем это хотели услышать. Мало того, вы не очень верите тому, что вы - большой молодец в этом случае. Или вы высказываете своему собеседнику уважение в отклике, а он сам не оценивает свой поступок, как нечто, заслуживающее уважения.
Вообще в любом выражении своего отношения к рассказчику есть тонкая грань, в которой может проскользнуть оценка и/или недопонимание: «Я совсем не это хотела сказать!»

Часто (и за мной есть такой грешок) нам хочется помочь человеку в решении его проблем и мы даем ему советы и рекомендации. На самом деле наши добрые советы таковыми не являются – это и навязывание собственного мнения, и оценка («Ты не знаешь, а я…»), и манипуляция («А не думал ли ты?»).
Чаще всего подобные отклики звучат не как поддержка рассказчика, а как непонимание его переживаний и прямое обесценивание происходящего.
Иногда из лучших побуждений мы можем показать человеку, что мы беспокоимся за его жизнь. У меня так делают мама и бабушка. Они таким способом выражают мне свое сопереживание и сочувствие, но в результате я сама беспокоюсь за них и стараюсь не рассказывать лишнее, чтобы они не переживали.

Подобные отклики близких людей иногда носят манипулятивный характер, а в случае, когда рассказчик и слушатель не настолько близки, звучат неискренне. Поэтому важно помнить, что задача отклика – поддержать человека, а не заставить его сомневаться в нашей искренности или переживать за нас.

Структура свидетельского отклика была разработана еще в конце прошлого века. Ее авторы Майкл Уайт и Дэвид Эпстон разделяли жгучую страсть к новым идеям, могли часами их обсуждать по телефону, и также их объединяло очень преданное отношение к тому, что они считали делом своей жизни – помощь семьям, которые к ним обращались. Майкл часто приглашал Дэвида к себе в Аделаиду в Далвич центр, где они вместе проводили консультации. Часто они встречались не менее чем с 8 семьями в день. И потом долго обсуждали ход сессий, обосновывали, почему в тот или иной момент они выбрали или наоборот не выбрали то или иное направление беседы. Им нравилось вот так встречаться и работать вместе, они разъезжали, чтобы опробовать на практике новые идеи и затем возвратится и обсудить, какие это принесло плоды, что из этого вышло. Так же было обнаружено, какие отклики дают максимальное приятие и наилучшим образом оцениваются слушателями.

Высказывание - слова и выражения, более всего привлекающие внимание слушателя.
Здесь очень важно давать именно конкретные слова, которые были услышаны в речи рассказчика. Иногда я слышу отзывы (правда, чаще всего в профессиональном поле между коллегами), содержащие только общие слова: «Мне понравилась сессия в целом…» Если честно, это не особенно цепляет.

Британский нарративный практик, Марк Хэйворд, на своем прошлогоднем весеннем семинаре «ТРАВМА И ЕЁ ЭФФЕКТЫ: ответы нарративной терапии» рассказывал о важности конкретных слов рассказчика в отклике.

Образ - то, что приходит в голову человеку, когда он слышит цепляющее высказывание.
Это могут быть метафорические, ассоциативные или визуальные образы, отсылающие слушателя к его личной истории.
Образы и метафоры могут глубже отразить, иллюстрировать, более красочно, ярко и живо передать смысл сказанного. Как мост между людьми, они способствуют сближению и помогают высказаться.
И вместе с тем образ задает свободу восприятия, отсутствие навязанности. Предложенный образ человек может интерпретировать из своего контекста. Например, когда мы предлагаем образ дерева, то можем иметь в виду корни, а наш собеседник думает о ветвях.
Образ может быть визуальным, с отсылкой к фильму, книге или истории вашей жизни или не прийти вовсе. Но если он пришел, поделитесь им.

Резонанс (лат. resono – «откликаюсь») – совпадение эмоциональных аспектов отдельной ситуации 2 человек или более.
Большинство из нас знакомы с понятием резонанса из физики 7-8 класса. В психологии резонанс - это некое совпадение, не являющееся эмпатией.

Не всегда понятно и нам самим, почему среди множества слов и выражений, которые говорит человек, некоторые вызывают резонанс, и в памяти всплывает наша личная история, связанная с этими определенными словами.
Бывает большой соблазн не просто поделиться ей, но сделать это в назидательном тоне, в режиме совета или предложения сделать также. В этот момент очень важно удержаться от этого потому, что человек, слушая от вас нечто с позиции сверху, сразу почувствует себя приниженным.

Трансформация (изменение, перемещение) - то, что может произойти с человеком, когда он услышал значимый текст или даже просто слова.
Трансформация радикально никого не меняет, это довольно спокойные и умеренные изменения. Истории людей могут менять наши мысли, мы можем начать думать про что-то или больше думать про что-то. Или, напротив, перестать думать о чем-то, перестать о чем-то, например, волноваться. Может быть, таким изменением может быть какое-то направление действия, как будто мы вдруг увидели, что мы можем сделать так. Или даже мы можем быть вдохновлены делать так, как рассказчик, или делать так, как предлагает его рассказ.
Это про умеренные изменения, изменения, которые доступны, но тем не менее, изменения, которые происходят и о которых важно дать отклик и рассказать об этом.

Хочу показать вам примеры свидетельского отклика. Первый дан в частной беседе, второй - уже профессиональный отклик нарративного терапевта своему клиенту.

Предлагаю небольшое упражнение по самостоятельному составлению свидетельского отклика на конкретную историю (видеофрагмент размещен с ее согласия).
Это же упражнение выполняли участники вебинара «Свидетельский отклик». Их отклики использованы в качестве примеров в данном практикуме. Вы можете оценить, насколько они разные.
В конце видео есть мой отклик. Сразу скажу, что с моей точки зрения, он слишком длинный. Ориентируйтесь на примеры участников, мне кажется, что длительность отзыва - это важный фактор.

Слушая рассказ девушки о ее злоключениях во время зимних каникул, выпишите слова и выражения, которые особенно привлекают ваше внимание и запускают работу воображения.
Это словечки, вызывающие пусть маленький, но всплеск эмоций. Услышав их вы думаете - ах! – и сразу в голове возникает какой-то образ или воспоминание о своей личной истории.

Вот, что получилось у участников вебинара.

1. Какие образы, связанные, может быть, с жизнью девушки, с ней самой, с вами, с миром в целом возникли у вас под влиянием этих слов и выражений?

2. Что выбранные вами выражения говорят о том, что эта девушка ценит в жизни? Как вы считаете, что для нее важно?

Это может быть просто визуальная картинка, фрагмент из какой-то сказки, книжки или фильма, воспоминание из вашей собственной жизни или даже музыкальная тема.
Иногда возникает несколько разных образов, если в истории много цепляющих моментов. Я иногда тоже себя на этом ловлю, и даже в этом отклике у меня есть сразу 2 образа. Можно дать несколько образов человеку на выбор. Вы их «выкладываете веером» перед ним и спрашиваете, какой зацепил больше или показался наиболее привлекательным.

Свидетельский отклик предполагает, что у человека есть его ценности и он хорошо знает сам, что для него важно. Мы этого не знаем, а потому можем только догадываться и высказывать свои предположения. Человек обычно сам говорит, что ему это важно, а это – нет.
И это замечательно! На самом деле предлагаемые образы часто вызывают в людях хорошее понимание того, что же на самом деле для них важно в этой истории. Это одно из следствий свидетельского отклика, когда человек начинает понимать себя и свои ценности более отчетливо и осознанно.

Мы не всучиваем его силком человеку – вот держи и не смей отпираться! Время от времени я слышу на сессиях: «Да, но у меня это как-то по-другому!»
Нарративная практика рассматривает образ в отклике, как некую ступеньку, которую специалист предлагает клиенту для того, чтобы он, от нее оттолкнувшись, смог определить, что является для него более подходящим.
Вовсе необязательно, что эта «ступенька» должна быть верной и правильной. В нарративном подходе понятия «правильно» не существует вообще, здесь правильно то, что хорошо для человека, что он сам выбирает.
Более того, наш «неправильный» образ может оказаться очень полезным для человека. Очень часто, когда мы говорим что-то неподходящее для клиента, это высвечивает нужное, словно яркую фигуру на темном фоне, и он быстрее ориентируется:
- О, это совсем не то… Вот оно – то!
Этот прием в нарративной практике называется misnaming – стратегия неправильного называния.

Иногда образ и резонанс очень близки друг к другу, особенно когда наш образ связан с личной историей. Многие приведенные примеры откликов уже содержат резонанс – взаимодействие истории девушки и ситуации из собственной жизни откликающегося.
Если же возникают сложности с этой части отклика, важно понять следующее. Сама процедура свидетельского отклика предполагает диалог между 2 людьми – рассказчика, ожидающего отклика, и откликающегося слушателя.
Слушая другого, мы видим в канве его рассказа те ниточки, которые нам резонируют. Это не все подряд, а лишь отдельные слова и предложения - то, что вы озвучили в выражении. Откликается то, что связано с нашим опытом и представлениями о том, что для нас действительно важно и ценно. Это одно из основных понятий нарративной практики.
Поэтому, если в истории есть слова и выражения, которые чем-то зацепили вас, вызвали какой-то образ, значит в вашей жизни уже был резонирующий опыт.

Когда мы даем резонансный отклик, важно помнить, что это - не сострадание, эмпатия или сочувствие. Резонанс – это то, что связывает нашу жизнь с историей другого человека через те слова, которые нас зацепили, но это не обязательно тот же самый опыт.
Поддержка сестры или опыт примирения – это ведь не опыт выживания в ситуации низкой температуры или блокадного Ленинграда. Тем не менее, они связываются. Здесь нет такого – я сострадаю тебе или сочувствую, но я показываю, что твой опыт пробуждает воспоминания о моем опыте.

Не стоит ждать, что свидетельский отклик перевернет полностью жизнь откликающегося. Но он повлияет на ваши мысли, заставит задуматься над чем-то или может повлиять на планы.
Когда мы даем свидетельский отклик, мы уже далеко ушли от начальной точки, когда еще не слышали рассказ. По мере прослушивания у нас возникают мысли и воспоминания, сбор и анализ услышанного, продумывание прошлого опыта.

Частые вопросы, которые на этом этапе нарративные терапевты задают людям, дающим свидетельский отклик:
- О чем это вас заставляет задуматься?
- Что помогает вспомнить или поменять?
- Как призывает действовать или чему уделять время?
- Возможно, вы к чему-то не пришли бы, если бы не присутствовали здесь в качестве свидетеля?
- Если ваша позиция теперь, после выслушивания и отклика, несколько изменилась по сравнению с прежней, не могли бы вы рассказать, каким образом?

Когда история человека нас глубоко затрагивает, нам есть, что сказать, мы можем захотеть отзываться долго. Иногда даже дольше, чем сам рассказчик. В этом риск слишком длинного свидетельского отклика. Это бывает хорошо только в одном случае, когда человек находится в очень нестабильном состоянии, ему мало хочется говорить и он играет в разговоре пассивную роль. Это чаще происходит в работе с травмами.
Это и мой риск, о котором я знаю и стараюсь его отслеживать, понимая, что чем короче мой ответ, тем он лучше, но иногда меня начинает заносить, в том числе, в приведенном выше видео-примере.
Иногда случается, что человек, давая такой многословный отклик, уделяет больше внимание самому себе в услышанном, и в некотором смысле превращается из свидетеля в рассказчика, уносясь в собственную историю и навязывая свои ценности клиенту.

Предпочитаемая история – это термин из нарративной практики.Здесь имеется в виду, что в отклике мы уделяем внимание тому, что человек сам выделяет, как желаемое, подходящее для него, что не является для него проблемой – нечто альтернативное проблеме, но не обязательно ее решение. Ведь мы не знаем, что для человека является решением, можем предполагать, а сам он иногда не говорит об этом.
Многим из нас знаком этот опыт. Например, когда я встречаюсь со своими старшими родственниками и рассказываю о своих проблемах, часто слышу в ответ: «Да, это действительно очень неприятно! А вот у меня…» - и далее такая же очень тяжелая проблемная история.
После этого я ухожу с еще более отяжелевшим сердцем, их отклик скорее пригибает и охлаждает меня, нежели дает поддержку и тепло.

Поэтому даже если в истории вас зацепило что-то очень жесткое, сильное и серьезное, важно помнить, что ваша задача уделять больше внимания не проблеме человека, а предпочитаемому и желательному в его жизни, что питает его надежды и веру.
Это не значит, что нужно совсем уходить от проблем, иногда это просто невозможно. Но по крайней мере резонанс со своей личной историей лучше направлять именно в сторону предпочитаемого.
Таким образом вы не только помогаете человеку, но и для себя делаете хороший жест. Давая отклик из своей тяжелой истории, но с выходом в предпочитаемую, вы позволяете обратиться к воспоминаниям о том, как на смену чувству тяжести пришло облегчение и радость.

Когда я только начала обучаться психологии, мы довольно много времени уделяли диагностике и вынесению вердиктов. Мне было не очень комфортно - это было не совсем то, чем я хотела заниматься. Наверное, нарративная практика привлекла меня как раз тем, что в ее основе лежит отказ от оценивания и осуждения.
Уверена, что у вас теперь сложился свой взгляд на свидетельский отклик и к чему стоит быть внимательным ради других и вас самих.

Для меня свидетельский отклик, в первую очередь - ритуал признания ценностей и опыта другого человека, причем не только для него самого, но и для себя. Рассказывая в своем отклике о том, как моя личная история срезонировала с личной историей клиента, я создаю большую близость, непосредственный контакт между нами.
Обращение к личному для меня важно в любых, даже официальных или профессиональных, взаимоотношениях между людьми. Она позволяет увидеть за функцией (терапевта или клиента в случае нарративной консультации) живого человека. Это очень сближает. Не обязательно делиться своей личной жизнью в подробностях, но можно рассказать то, что вы считаете нужным. Этим вы позволяете другому увидеть в вас больше человека.

Кроме того, в свидетельском отклике происходит укрепление связи между личным и проживаемым в отношениях. Все события, которые с нами происходят, мы проживаем внутри и после осмысления они воспринимаются иначе. Если же мы рассказываем о случившемся кому-то, то получаем уже новый смысл.
Таким образом, любое событие или случай в нашей жизни – это одно, когда мы о нем думаем – другое, а когда рассказываем об этом – третье. В этих 3 интерпретациях случившегося происходит интеграция опыта человека, а это - один из важнейших аспектов работы над собой.

Прежде, чем о чем-то рассказывать, стоит соизмерять уровень комфорта – каково нам будет поделиться этой историей?
Ведь я сама по себе и я в отношениях – это несколько разная "я". Это понятие о полиидентичности, привнесенное в нарративный подход из постмодернизма, говорит о том, что мы разные в разных моменты времени и в разных контекстах. То есть я для себя могу одно рассказывать, а для других – другое. Делая в своем рассказе другому иные акценты, о чем-то упоминая больше, а другое умалчивая - так, как мне комфортно.
Но при этом я вижу, что происходит с другим человеком, и могу регулировать глубину своего рассказа не только в зависимости от того, хорошо ли это для меня или для меня в отношениях, но и хорошо ли это для другого. Это помогает сохранять баланс искренности и опасности травмирования себя самого и собеседника.

Большинство ожиданий клиентов от отзыва связаны именно с пониманием между людьми и тем, насколько собственные ценности совпадают с ценностями другого, причем не обязательно полностью.
На одной из моих программ обучения участница сравнила нарративный подход с вязанием из разноцветной меланжевой пряжи, когда из 2 разных клубков получаются совершенно разные узоры. В каждом из них могут то здесь, то там встречаться нитки одного цвета, хотя сами узоры не обязательно совпадают. Но резонанс все же есть!
Удивительно, но свидетельский отклик за 10 минут позволяет оказать поддержку человеку, дает возможность быть услышанным и осознать свой опыт, получить признание и понимание, что он не один.