Вопросы «почему?» обладают плохой репутацией в сфере консультирования и психотерапии.
Я помню, как в начале 1970-х годов ходил на обучающую программу, где нам было сказано, что никогда не следует задавать вопрос «почему?», надо спрашивать «каким образом?» или «что происходит?», но мне это показалось неприемлемым. Когда я спросил руководителей этого семинара, почему мы должны дискриминировать разум, они всплеснули руками в отчаянии, потому что я задал вопрос «почему?».
Предвзятое отношение к вопросу «почему?» может быть связано с тем, каким образом это вопросительное слово обычно используется в более широкой культуре. Вопрос «почему?» часто означает своего рода моральный допрос, унизительный для людей. «Почему ты это сделал?» «Почему ты такой раздолбай?» «Почему ты вообще можешь так думать?»
Однако разновидность вопросов «почему?», которую предлагаю я, не связана с такого рода моральным осуждением. Эти вопросы играют важную роль - они помогают людям озвучить, осознать, понять и в дальнейшем развить важнейшие элементы их представлений о жизни, включая собственные намерения цели, надежды, задачи и добровольно взятые на себя обязательства, ценности, знания о жизни и жизненные умения, уроки, которые они извлекли из разных ситуаций.
В течение многих лет я продолжаю задавать вопросы «почему?», даже когда работаю с маленькими детьми. То, как люди откликаются на эти вопросы, лишь укрепило мою уверенность в правомерности их к пользования.
Кроме того, вопросы «почему?» помогают людям создавать более позитивное представление о себе, которое постепенно замещает негативные заключения, связанные с проблемными определениями жизни. Например, когда я предложил Саре высказать свою позицию по отношению к нанесению себе порезов (как к требованию Ненависти к себе), я узнал, что если бы у нее была возможность прожить жизнь заново, она, возможно, в какой-то степени не согласилась бы с тем, чтобы такое поведение было написано ей на роду.
М. : Меня заинтересовало то, что у тебя все-таки возникает по этому поводу маленький вопросик, и я хотел бы узнать, что это мог бы быть за вопрос. И еще мне хотелось бы понять, почему у тебя все же возник бы вопрос, является ли нанесение порезов твоей судьбой…
Сара: О том, почему у меня по этому поводу есть вопросы?
М. : Ну да.
Сара: Поверить не могу, что ты меня об этом спрашиваешь.
М. : Почему?
Сара: Ну, все остальные задают вопросы по поводу порезов, а ты меня спрашиваешь, почему я буду задумываться о порезах.
М. : Да, вот об этом я и спрашиваю.
Сара: Ну, ты же знаешь точно. Из всех людей ты-то знаешь. Разве не твоя задача что-то сделать с тем, что я наношу себе порезы? Разве это не твоя работа?
М. : Я знаю изнутри только свою жизнь, а твою жизнь я изнутри не знаю. И я знаю, какие вопросы могли бы быть у меня, но не знаю, какие могут быть у тебя, поэтому я спрашиваю: какие вопросы ты могла бы задать по поводу порезов?
Сара: Ну, ты же не думаешь, что мне в жизни вообще ничего не светит? Я на что-то в жизни имею право? Хотя бы на что-то?
М. : «Имею в жизни право хотя бы на что-то?» То есть этот вопрос касается того, на что ты имеешь право, хотя бы чуть-чуть.
Сара: Сама себе удивляюсь, когда слышу, что говорю, но, похоже, так оно и есть.
М. : Вот это важные слова. Эти слова по поводу ощущения или идеи, что ты в жизни имеешь право хотя бы на что-то. Можно я об этом еще немного поспрашиваю? Мне любопытно узнать историю происхождения этой идеи, происхождения этого ощущения в твоей жизни. Можно?
