РЕБЕНОК И КНИГА: ЗАСТАВЛЯТЬ ИЛИ…?

Одно из самых ярких воспоминаний Марины Цветаевой о своем детстве – огромные книжные шкафы, которые можно было открывать и читать все подряд. И взрослые при этом не переживали, что ребенку будет что-то сложно, непонятно, вредно или не по возрасту. Он мог сам выбрать то, что ему интересно, а если оказывалось не интересно – отложить в сторону на какое-то время.

…эта книга стала термометром, который меня измеряет в разные моменты моей жизни. Это «Война и мир». Я перечитываю ее снова и снова. Для меня это показатель того, что происходит у меня внутри. Каждый раз я по-разному реагирую на ситуации и на героев, и каждый раз для меня это – как открытие самой себя. Это камертон, который измеряет мою жизнь внутренне, потому, что каждый раз я сочувствую тому или иному герою, всегда новому. Иногда меня возмущает то, куда Толстой толкает своих героев, и я думаю – да не может такого быть, чтобы умный человек повел себя так! Для меня это книга, которую хочется перечитывать, и хочется иногда соглашаться, а иногда дискутировать с ней. Это роман-эпопея, и там столько много проблем, ситуаций, что всегда с чем-то ты соглашаешься, а с чем-то нет. Конечно, в любом многофигурном романе много тем, и всегда можно найти что-то, созвучное твоим душевным переживаниям. Но я, например, совершенно не могу читать «Бесов» Достоевского, мне кажется, что это эмоционально перегруженный роман. Когда там девушка видит человека и умирает прямо на полу, мне кажется, что так не бывает. Это очень тяжелый роман с психологической точки зрения, мне кажется, что это ерунда, и я закрываю его. Я его раз 5 или 6 начинала, но так и не дочитала до конца.

Это первая книжка в моей жизни, которую я перечитывал много-много раз, и для меня какое-то время это была загадочная история. Мне было около 4 лет. Это была одна из первых книг, которую я читал самостоятельно и перечитывал, я просто к ней прикипел. Называлась «Козленок, который умел считать до 10». Это книжка абсолютно мистическая, философски существенная, в традиции средневекового реализма, но больше всего меня поразила фантастика овеществления слова.
Сюжет заключается в том, что козленок научился считать и пересчитывает всех встречных, а им это не нравится, и они бросаются за козленком. Потом они все оказываются на корабле, который может затонуть, и те, кто до этого пытался наказать козленка, кричат: «Быстренько нас сосчитай! Корабль может выдержать только десятерых! Если нас 10, мы не утонем!» И козленок начинает считать – 1, 2, 3… «Быстрее, быстрее, быстрее!» - кричат те, кто только что хотел его убить! «Быстрее!» - и он считает, считает их – «Десять!». Все вздыхают облегченно, и корабль уплывает.
Он уже примирился, но вот произносится это священное «Десять!», и совершается ритуальное магическое действо. Меня это совершенно поражало, я подумал: «Как же так? Они остались теми же самыми, и если бы он их не сосчитал, если бы он не произнес вслух это волшебное заклинание «1, 2, 3, 4, 5… 10…» А он произнес, и это было совершеннейшее потрясение для сознания ребенка. Причем это была книжка, которую я нашел сам, и почти что тайком ее читал.
Уже потом, возвращаясь к этой книжке, я понял, что в ней была еще одна совершенно интригующая подробность, существенная для того, чем я потом в жизни занимался. До меня дошло - почему все так боялись быть сосчитанными. Сначала была идентификация не с козленком, а с этими несчастными, которых сосчитали! И уже потом, став взрослее, со всякими степенями, я вдруг осознал – ребята, это книжка про то, что человек не есть счетное существо. Человека нельзя просто сосчитать, нас здесь не просто 20. И когда мы находимся в состоянии персонификации, мы выходим из состояния просто счетных единиц - мы оказываемся персонами, личностями. Естественно, тогда я этого не понимал. Но тайна, почему эта книжка так меня пронзала, так цепляла, столько раз до дыр перечитывал эти разодранные листки, для меня оставалась.