Алёна Поповичева и Нина Александрикова
Два в одном
Диалоги о нарративной практике и ценностях
Нарративный подход – не только ответвление терапии, но нечто большее. Это совокупность идей и практик, которые Майкл Уайт смог разглядеть среди доминирующих в обществе принципов и способов поведения.
Сейчас помогающие идеи нарративной практики используют множество людей во всех уголках мира. Можно с уверенностью сказать, что нарративные идеи и ценности – это определенное мировоззрение, которое присутствует в повседневной жизни тех, кому близок нарративный подход.
“
Записывая это мини-интервью, мы были полны надежд. Надежд на то, что истории о связи нарративной практики с нашими жизненными ценностями найдут отклик у читателей. И кто знает, к чему хорошему эти отклики смогут привести?
Нина:
Алёна, скажи, какие идеи из нарративной практики повлияли на твою жизнь?
Алена:
Прежде всего, идея о том, что человек – эксперт в своей жизни. А нарративный практик – такой эксперт в неэкспертности. В жизни происходит много событий, и не всегда событие – то, чем оно кажется со стороны. Любое событие рассматривается, можно сказать, сквозь линзу личного опыта человека.
В мультфильме про Алису Селезневу есть зеркальные цветы. На них в течение жизни нарастали плёночки, которые фотографировали всё происходящее. Так и человек со временем наращивает свою личную линзу, сквозь которую смотрит на себя и на жизнь. Если продолжить эту метафору, у всех линзы разные, человек сам выбирает, как относиться к тому или иному событию.
В мультфильме про Алису Селезневу есть зеркальные цветы. На них в течение жизни нарастали плёночки, которые фотографировали всё происходящее. Так и человек со временем наращивает свою личную линзу, сквозь которую смотрит на себя и на жизнь. Если продолжить эту метафору, у всех линзы разные, человек сам выбирает, как относиться к тому или иному событию.
Нина:
А в обычной жизни у тебя было знакомство со своей экспертностью?
Алена:
Да, ещё в школе. Был момент, когда я поняла, что я отдельно, а моя подруга отдельно. Я осознала, что могу решать, что мне нравится читать, смотреть. И мне не надо никого переубеждать в чём-то. Можно принимать другого и любить себя, непохожего.
Нина:
А любовь к себе тебе помогает в твоей работе? Что важное она делает возможным в твоих консультациях?
Алена:
Я могу свободно идти в историю собеседника и не разрушаться. Оставаться живой. Знаешь, моя любовь к себе тоже похожа на красивый цветок. И он присутствует в моих консультациях. Одно его присутствие, судя по отзывам, даёт собеседникам передышку. Однажды на группе мне одна участница сказала: «Можно, я просто здесь посижу? Мне уже хорошо». Ещё присутствие цветка даёт возможность говорить на невозможные, сложные темы.
Нина:
Алёна, такое впечатление, что нарративная практика связана с каким-то волшебством в твоей жизни. А какие твои умения помогают совершаться этому волшебству, присутствовать в твоей жизни?
Алена:
Наверное понимание, что ответственность не берётся у человека, она остаётся у него. Я принимаю другого человека, и мне не надо его ни в чём переубеждать. Особенно эти умения ценны в паллиативной работе. Там упор делается на возвращение авторства, выстраивание опор. Без «давайте, мы о вас позаботимся». И эти усилия дают свои плоды.
Нина:
А в повседневной жизни есть что-то, что питает твой цветок любви к себе? Какие твои ценности ему особенно по вкусу?
Алена:
Наверное, это свобода, устойчивость, эмпатия. Какое-то вдохновение. Мне очень важно поддерживать в жизни то пространство, которое для меня значимо.
Как выяснилось, нарративный подход всегда был частью жизни Нины Александриковой.
Нина:
Для меня нарративная практика про то, что человек уходит после консультации на своих ногах, без подсказок и костылей. И ты в этот момент обалдеваешь. Раньше, когда я чувствовала подход типа «Вот ты не видишь, а я вижу!» - мне становилось даже плохо. Здесь же человек сам придумывает правила игры, перебирает варианты столько, сколько нужно. При этом на выходе у него совсем другое состояние – он понял, что произошло, что он сам для этого сделал.
Из инструментов нарративной практики особенно близки свидетельский отклик, жизненный клуб, деконструкция и экстернализация. Мне кажется, мы все учимся через отклик. Мне нравится такой заход в жизнь клиента – через отклик, он безоценочный, неагрессивный. Хочется, чтобы люди дальше несли в свою жизнь эти принципы общения, привыкали к другому.
Практически всегда я пыталась откликнуться через образы. Мне сразу видится картинка. У меня был опыт экстернализации ещё до знакомства с нарративной практикой. Я тогда предложила одной девушке вылепить образ того, что её поддерживает. Сейчас я смотрю на это и понимаю: никого, кроме меня и этого возникшего образа, тогда в её жизненном клубе не было. Это очень важно, когда отделяешь человека от проблемы, когда он берёт что-то в свой жизненный клуб. Это есть в нашей жизни, каждый, наверняка, поддерживал другого историей, отделял настроение от человека, говорил: «Ты не один, я рядом».
Мне видится такой образ нарративной практики – это Поддерживающая Рука. Рукопожатие – оно простое, но важное. Оно говорит: «Тебя есть кому поддержать». Простые вещи в наш супернавороченный век часто не замечаются. Мы сталкиваемся с тем, что не можем помочь. Но поддержать можно другими способами. Можно рассказать другому об этой возможности и делать свою жизнь и жизни других людей лучше.
А ещё нарративная практика – как хождение за ручку: дружеская и уважительная. И я хожу не одна по развилкам истории человека, мы можем что-то увидеть, обсудить, договариваться, куда идти – это совместное путешествие. В поддержке много свободы.
На этом пути меня поддерживает в первую очередь вера в человека: он справится. Доверие людям, любовь и свобода. Здесь позиция сверху исключена как вид. Есть уважение к свободному выбору. Поле нарративной практики – про любовь!
Из инструментов нарративной практики особенно близки свидетельский отклик, жизненный клуб, деконструкция и экстернализация. Мне кажется, мы все учимся через отклик. Мне нравится такой заход в жизнь клиента – через отклик, он безоценочный, неагрессивный. Хочется, чтобы люди дальше несли в свою жизнь эти принципы общения, привыкали к другому.
Практически всегда я пыталась откликнуться через образы. Мне сразу видится картинка. У меня был опыт экстернализации ещё до знакомства с нарративной практикой. Я тогда предложила одной девушке вылепить образ того, что её поддерживает. Сейчас я смотрю на это и понимаю: никого, кроме меня и этого возникшего образа, тогда в её жизненном клубе не было. Это очень важно, когда отделяешь человека от проблемы, когда он берёт что-то в свой жизненный клуб. Это есть в нашей жизни, каждый, наверняка, поддерживал другого историей, отделял настроение от человека, говорил: «Ты не один, я рядом».
Мне видится такой образ нарративной практики – это Поддерживающая Рука. Рукопожатие – оно простое, но важное. Оно говорит: «Тебя есть кому поддержать». Простые вещи в наш супернавороченный век часто не замечаются. Мы сталкиваемся с тем, что не можем помочь. Но поддержать можно другими способами. Можно рассказать другому об этой возможности и делать свою жизнь и жизни других людей лучше.
А ещё нарративная практика – как хождение за ручку: дружеская и уважительная. И я хожу не одна по развилкам истории человека, мы можем что-то увидеть, обсудить, договариваться, куда идти – это совместное путешествие. В поддержке много свободы.
На этом пути меня поддерживает в первую очередь вера в человека: он справится. Доверие людям, любовь и свобода. Здесь позиция сверху исключена как вид. Есть уважение к свободному выбору. Поле нарративной практики – про любовь!