Нарративная мастерская
 
Основные тeзисы выступления
Сары Уолтер на международной нарративной конференции 2012

Нарративная терапия – практика ереси

Narrative therapy is heresy
Перевод Елены Баскиной
Key notes by Sarah Walther
В нарративом подходе мы говорим о практиках власти, предпочитаемых жизненных историях, важности авторской позиции и чувства того, что ты способен влиять на собственную жизнь. Ощущение возможности проживать свою жизнь в соответствии со своими личными предпочтениями (sense of personal agency) зависит от доступных человеку ресурсов и знаний. Можно говорить о вероятности осуществления власти над своей жизнью, существующей для каждого отдельного человека.

Нам стоит явным образом учитывать не только предпочтения человека относительно своей собственной жизни, но также и то, какое влияние мы, как терапевты, можем оказывать на вероятность принятия человеком авторской позиции в отношении его собственной жизни.

Что еще мы можем сделать для увеличения вероятности осуществления власти над собственной жизнью для конкретного человека?
Vicky's story
Проблемы:
Вики иногда наносила себе повреждения, была подавлена, плохо посещала школу. Это было представлено как последствия травмы в контексте домашнего насилия. Семье оказывалась психологическая помощь для того, чтобы помочь справиться с этими последствиями. Однако проблемы сохранялись.

Социальные службы руководствовались идеей о том, что для решения проблем нужно оказать еще больше такой же поддержки. Предложить большее количество терапевтических часов.

В качестве особенно волнующей проблемы обозначалась плохая школьная посещаемость. Вики не ходила в школу на протяжении последних 3 недель.
Что
обнаружилось:
Вики сказала, что «иногда мне просто очень сложно быть в школе, потому что я думаю о том, что случилось. Но мне на самом деле очень нравится ходить в школу». Она назвала все навыки и умения, которые ей помогают ходить в школу. Причина того, что она не ходила в школу последние 3 недели – она должна была школе 60 пенсов за школьные обеды.

Она не хотела просить деньги у мамы, так как видела, что семья еле справляется с тем, чтобы оплатить счета за все самое необходимое. И она не хотела никому другому об этом говорить, потому что «не хотела позорить» свою семью.
The importance of «going local»
Вики не хотела никому рассказывать о том, что у нее нет денег на обеды из-за того, что не хотела позорить свою семью. Это было связано с общим семейным принципом «никогда не признавайся в том, что у тебя совсем нет денег».

Для того, чтобы до конца понять этот принцип, необходимо сделать то, что Сара называет «going local» (выяснить, как «большие истории» и семейные принципы преломляются в практиках, выражениях и дискурсах, распространенных в местном сообществе, в семейных дискурсах). Нам необходимо тщательно расспрашивать человека об этом для того, чтобы избегать суждений с позиции универсальных истин («every one knows» - sort of mindset).
Жиль Делез: «Мишель Фуко имел достоинство не говорить за других.
We can maintain a position of dignity through decent practice of «going local».
Мы можем сохранять позицию уважения достоинства через практику исследования влияния дискурсов на человека».
Если мы «go local», то можем понять всю сложность дилеммы Вики. Местное население получает зарплату каждую неделю. В конце недели у многих практически не остается денег. И особенно ценится навык уметь прожить последний день до з/п. Считается неприличным, если совсем не остается денег в последний день. Потому что оказывает влияние еще одна идея – «надо, чтобы люди видели, что ты можешь обеспечить самое необходимой для своей семьи».

Реальная проблема Вики – бедность. Вики не ходила в школу не из-за последствий психологической травмы, а по причине бедности (проблемы со школьной формой; мама ходила по пятницам в церковь за едой; моменты отчаяния, во время которых Вики наносила себе повреждения).
Political urgency around school attendance
Бедность – один из главных факторов психического здоровья. Каждое мета-исследование находит корреляцию между проблемами психического здоровья и качеством жизни. За последние годы различия в качестве жизни становятся особенно заметными (доступность образования, медицинского обслуживания, жилья, качество питания)
Политическая важность школьной посещаемости.

Посещаемость в каждой стране оценивается с помощью специального индекса Global human development scale (индекс глобального развития для сравнения стран). Рейтинг страны по этому показателю влияет на оценку привлекательности страны для инвесторов и на другие характеристики страны. Школы получают государственное финансирование и обязаны поддерживать этот индекс на высоких отметках. Они теряют господдержку в случае, если зарегистрированные в школе ученики плохо посещают занятия. В случае, если непосещение вызвано проблемами со здоровьем, оно не оказывает негативного влияния на показатели.
От психолога требуется либо «применить свое волшебство», либо написать заключение о том, что ребенок психически нездоров. По отношению к Вики требовали формальное подтверждение того, что причина непосещаемости – продолжающиеся последствия психической травмы.
«PARTAGE DU SENSIBLE» BY JACQUES RANCIERE
Partage du sensible - определение того, кто вправе говорить и быть услышанным на политической арене, а кто нет.
Политическая система учреждает негласные правила относительно того, кто признается достаточно разумным и адекватным для того, чтобы быть услышанным на политической арене. Остальные остаются невидимыми для политической системы. Например, это те люди, которые испытывают бедность.

Таким образом проблема бедности никогда не звучит как политическая проблема. Люди борются за то, чтобы быть увиденными и услышанными в рамках политической системы, которая не квалифицирует их в качестве тех, кто может иметь право политического голоса.

Основная проблема Вики – бедность - изъята из политического контекста. О проблемах Вики принято рассуждать в терминах психического здоровья, а не социального неравенства.

Jacques Ranciere
Cовременный французский философ. Разрабатывает философские концепции, связанные с понятиями идеологии, демократии, пролетариата. Известен своей книгой Reading Capital (1968). Труд по философии марксизма, написанный в соавторстве с известным марксистским философом Луи Алтусером (1918-1990), членом коммунистической партии во Франции.
Role of therapist in making poverty invisible
Терапевты играют определенную роль в поддержании существующей политической системы. «Ненамеренно, но я помогаю держать тему бедности вдалеке от политической арены тем, что я рассматриваю дистресс, который на самом деле вызывает бедность, в рамках проблемы психического здоровья (contain the distress it causes within a mental health arena). Я помогаю делать проблему социального неравенства невидимой на политической арене».

Концепция конфиденциальности также вносит свой весомый вклад.

Конечно, всегда можно сказать, что «когда я увижу социальную несправедливость, я переадресую проблему социальным службам. Это не моя работа, так как я терапевт. Пусть кто-нибудь другой занимается этой проблемой. Но никто ею не занимается.

Если мы продолжим выполнять роль, которая нам предписывается существующей политической системой, то политический протест по поводу социального неравенства и проблемы в сфере психического здоровья так и будут существовать отдельно друг от друга.

Нарративная терапия была придумана как ответ на влияние власти (as a response to the effects of power). Это политизированная терапия и Сара предлагает вернуться к этой ее характеристике.

Позиция терапевта, ограничивающая заметность социальной несправедливости на политической арене и сохранение знаний о последствиях бедности для жизни людей в качестве предмета только терапевтического разговора – неприемлемая позиция для Сары.
What can we do
to make these concerns visible?
Мы могли бы выразить протест. Каким образом?

  • Мы могли бы отказаться делать проблему социального неравенства невидимой посредством отказа работать терапевтически с людьми, которые протестуют против социальных условий.

Сара отвергает этот вариант как негуманный по отношению к людям, испытывающим страдания.

  • Мы могли бы напрямую выйти на политическую арену, став участниками демонстраций, маршей и выступлений. Нам кажется, что эти действия точно были бы заметны на политической арене.

Но на самом деле эти действия и участники таких действия конструируются определенным образом с тем, чтобы деполитизировать их требования и проблемы.

В прошлом году по Соединенному Королевству прокатилась волна массовых демонстраций и выступлений студентов, рабочих и работников государственного сектора. Эти акты протеста очень последовательно игнорировались политиками у власти. Каким образом это становится возможным?
Жак Рансье – явление под названием mesentente (La Mesentente, 1995).

Это акты непонимания между участниками разговора. Cлова словно пролетают мимо его участников (talking pass one another). Эти акты непонимания не являются политически нейтральными. Они усиливают неравенство в partage du sensible, который определяет то, воспринимается ли аргумент в качестве адекватного и рационального высказывания или в качестве неприятного шума. Получается, что один участник разговора ведет политическую беседу и воспринимает другого как просто производящего бессмысленный шум.
Примеры высказываний Дэвида Камерона:

Протестующих студентов он назвал «дикая толпа». Это лишает их человеческого лица (dehumanizing) и не дает услышать то, о чем они говорят. Большинство из них были бедными.

«Это больные элементы нашего общества».

В отношении выступления служащих госсектора (медсестры, социальные работники, сама Сара) он применил фразу «сырая петарда, бесполезная и безответственная" (Damp squib).
Мы можем подумать о том, как изменить границы разделения людей на тех, кого слышат на политической арене, а кого нет. Мы можем это сделать посредством того, что будем воспринимать дистресс людей, проживающих в бедности, как политический протест.

У нас для этого есть механизм – отсутствующее, но подразумеваемое
(Absent but Implicit).
Жак Рансье:

«Нам необходимо создать пространство, в котором связи между явлениями, которые были невидимыми, станут политически видимыми (дистресс – это протест, бедность вызывает психические расстройства)».
Для того, чтобы это сделать, нам надо преодолеть обычный порядок вещей: не соглашаться с ним, нарушить обычное разделение людей на тех, кто может быть видимым на политической арене, и кто нет. Эти практики несогласия НЕ направлены на то, чтобы привести к физическому перераспределению или смене позиций по принципу «Кто был ничем тот станет всем» и наоборот. И они не призывают к революции.

Несогласие формируется из практик, которые призваны помогать людям выразить свой протест на политической арене, тот протест, который сейчас воспринимается как неприятный невнятный шум.

Эти практики создадут что-то такое, что уже не может поселиться в существующей политической системе и, следовательно, приведет к ее изменению.
Жак Рансье:

«Возможности создавать это несогласие окружают нас в обычной жизни. Мы все знаем о том, что у людей существуют свои собственные идеи и представления о том, что для них является проблемой. Даже если они не видимы на политической арене, эти различия существуют. И люди осуществляют действия, которые являются актами, утверждающими различия и отход от норм и доктрин».
Например, вопреки доктрине о том, что надо иметь сбережения, сообщество, где живет Вики, люди их не имеют. А предпочитают тратить деньги. Это можно назвать практиками ереси.
Narrative therapy is heresy
Еретик – это человек, который не следует общепринятой доктрине или принципу, взглядам и установкам (словарь).

Ересь (в нецерковном понимании) – действия, которые мы совершаем, мысли и идеи, которые отличаются от предписанных норм.
Нарративная терапия – практика ереси, так как она поощряет обсуждение различий, возможность выбирать и иметь собственные жизненные предпочтения, отличные от норм. Она подвергает сомнению утвержденные практики психотерапии и основана на ряде еретических мыслей М. Уайта. Во время профессиональной подготовки М. Уайта учили никогда не задавать вопрос «Почему?», и он тут же задал вопрос « А почему?».

Мы можем делать видимой социальную несправедливость через практику нарративной терапии. Мы явным образом просим людей, с которыми мы работаем, давать названия своим практикам различий (актам ереси). И признаем их в качестве действий, которые имеют смысл. Это увеличивает их sense of agency, усиливает их авторскую позицию. Возможно, они почувствуют большую возможность и свободу говорить от своего собственного имени. Вслух.

Что еще мы, терапевты, можем сделать для того, чтобы сделать видимой социальную несправедливость. У нас есть высокий статус. Нас больше слушают. Мы можем быть их возможностью говорить об этом открыто, называть вещи своими именами. И это акт ереси. Мы можем открыто расспрашивать людей о социо-экономических условиях, с которыми они не согласны. Мы можем это записывать и включать это в свои отчеты. Мы также можем писать в наших профессиональных отчетах о том, что именно бедность вызывает психические проблемы.