Нарративная мастерская
Психосинтез и
телесные практики. Интеграция в нарративную психологию
телесные практики. Интеграция в нарративную психологию
Кристина Николаева
Кристина Николаева
Психолог, практикующий в нарративном подходе с использованием техник телесно-ориентированной психотерапии, психосинтеза и ДПДГ - метода.
«Знакома с Кристиной 2 года. За это время мне не встречался нарративный практик, который бы настолько пристально обращал внимание на то, как себя физически чувствует человек. Это стало для меня определяющим фактором в выборе психолога, практикующего в нескольких подходах, который бы рассказал на нашей нарративной мастерской о возможности обогащения нарративной практики инструментами других психологических направлений»
Олеся Симонова
Олеся Симонова
До прихода в нарративную практику у меня сложился образ психолога, как эксперта в области человеческой психики, который может четко разложить все проблемы клиента по полочкам и прописать «лечение». Именно поэтому знакомство с нарративной практикой вызвало у меня настоящий вау!-эффект: оказывается, можно и так?!
Действительно, основные принципы нарративного подхода, в том числе:
Нарративная практика стала для меня просто глотком свежего воздуха! Каково же было мое удивление, когда я стала замечать точки соприкосновения ее с другими подходами, в том числе с психосинтезом и телесно-ориентированной психотерапией.
Действительно, основные принципы нарративного подхода, в том числе:
- неэкспертность терапевта и авторство клиента,
- идея о том, что есть человек и есть проблема,
- внимание к социальному контексту,
- любопытство, как главная профессиональная черта специалиста, -
Нарративная практика стала для меня просто глотком свежего воздуха! Каково же было мое удивление, когда я стала замечать точки соприкосновения ее с другими подходами, в том числе с психосинтезом и телесно-ориентированной психотерапией.
Психосинтез.
Пересечения с нарративной практикой
Пересечения с нарративной практикой
Это психоаналитическое направление в трансперсональной психологии основал Роберто Ассаджиоли - ученик Фрейда. Кажется, невозможно сочетание психосинтеза, базирующегося на психоанализе, со свежим постструктуралистским нарративным подходом.
Метафора путешествий и ландшафты
Первое пересечение, на которое я обратила внимание, это метафора путешествий. В психосинтезе есть метод исследования глубин психики индивида, в котором внутренний мир человека представляется ландшафтами, причем реальными – это поля, леса, реки, горы, источники.
Но если в нарративном подходе путешествие рассматривается, как миграция идентичности в предпочитаемую историю, то в психосинтезе по этому ландшафту путешествуют некие отдельные сущности человека, так называемые субличности.
Но если в нарративном подходе путешествие рассматривается, как миграция идентичности в предпочитаемую историю, то в психосинтезе по этому ландшафту путешествуют некие отдельные сущности человека, так называемые субличности.
Субличность и экстернализация
Согласно теории психосинтеза, каждый человек – это не единое неделимое и неизменное существо, а целый набор психоэнергетических образований (субличностей). Бунтарь и трус, удачливый бизнесмен и лентяй, аскет и мыслитель могут более менее мирно сосуществовать в одном и том же человеке.
Субличность – это некоторая относительно автономная психическая структура, которая обеспечивает реализацию какой-то потребности или ценности, которая организует мысли, чувства в сторону реализации потребности или ценности. Причем у каждой отдельной субличности есть собственные стиль жизни и модели поведения, зачастую отличающиеся от стиля жизни и моделей поведения других субличностей этого человека. На этой почве возможны противоречия и конфликты.
Выявление своих субличностей позволяет человеку отделить их от себя и взглянуть на них со стороны, что дает возможность их принять, некоторые трансформировать и координировать взаимодействие между ними.
Здесь тоже есть явное пересечение с нарративной практикой, а именно с экстернализацией.
Мы отделяем проблему от человека и тоже ведем с ней диалог. Человек говорит: «Я ленивый. Ничего не могу делать». Мы переводим это в язык существительных, чтобы вынести проблему вовне и человек мог посмотреть на нее со стороны. Появляется та самая Лень, или другое название, которое дает этому качеству сам человек. Мы расспрашиваем про то, как она выглядит, когда появляется, в каких ситуациях приходит, как человек с ней взаимодействует, что бы ему хотелось с ней сделать.
В психосинтезе можно работать, в принципе, в таком же ключе. Когда человек говорит, что он ленивый, ему ничего не хочется делать, есть вопросы типа: «А кто у тебя так ленится?» Но в психоситезе этот кто-то воспринимается, как нечто, присущее человеку – мы же, напротив, не отождествляем человека с его проблемой.
Важный для меня момент: в нарративном подходе есть огромное поле вопросов и вообще возможностей для расспрашивания и ведения беседы, а в психосинтезе - большое поле образов и метафор. Мне кажется, в сцепке эти поля отлично дополняют друг друга. Можно выхватывать психосинтетические образы и насыщать их нарративными описаниями, задавая вопросы.
Выявление своих субличностей позволяет человеку отделить их от себя и взглянуть на них со стороны, что дает возможность их принять, некоторые трансформировать и координировать взаимодействие между ними.
Здесь тоже есть явное пересечение с нарративной практикой, а именно с экстернализацией.
Мы отделяем проблему от человека и тоже ведем с ней диалог. Человек говорит: «Я ленивый. Ничего не могу делать». Мы переводим это в язык существительных, чтобы вынести проблему вовне и человек мог посмотреть на нее со стороны. Появляется та самая Лень, или другое название, которое дает этому качеству сам человек. Мы расспрашиваем про то, как она выглядит, когда появляется, в каких ситуациях приходит, как человек с ней взаимодействует, что бы ему хотелось с ней сделать.
В психосинтезе можно работать, в принципе, в таком же ключе. Когда человек говорит, что он ленивый, ему ничего не хочется делать, есть вопросы типа: «А кто у тебя так ленится?» Но в психоситезе этот кто-то воспринимается, как нечто, присущее человеку – мы же, напротив, не отождествляем человека с его проблемой.
Важный для меня момент: в нарративном подходе есть огромное поле вопросов и вообще возможностей для расспрашивания и ведения беседы, а в психосинтезе - большое поле образов и метафор. Мне кажется, в сцепке эти поля отлично дополняют друг друга. Можно выхватывать психосинтетические образы и насыщать их нарративными описаниями, задавая вопросы.
Часто на вопросы терапевта: «А не хочешь ли ты спросить у своей Лени, что ей от тебя нужно? Для чего она приходит?» люди реагируют с недоверием: «Что? Я должен спрашивать у своей якобы части?»
Чтобы этого избежать, в психосинтезе можно создавать территорию безопасности, которая обеспечивается структурными вопросами, обязательными для спрашивания, и есть место свободным вопросам, которые человек может сам задавать, озвучивая их сначала терапевту.
Структурные вопросы – спросить напрямую, как ее (например, лень) зовут, для чего она приходит и в каких ситуациях, от чего она хочет защитить вашего клиента, и что она хочет, чтобы человек для нее сделал.
По ходу беседы у людей рождаются свои вопросы, ответы на которые им важно узнать, и которые они теперь могут задавать, поскольку находятся в контакте с этой своей выделенной частью (субличностью).
Структурные вопросы – спросить напрямую, как ее (например, лень) зовут, для чего она приходит и в каких ситуациях, от чего она хочет защитить вашего клиента, и что она хочет, чтобы человек для нее сделал.
По ходу беседы у людей рождаются свои вопросы, ответы на которые им важно узнать, и которые они теперь могут задавать, поскольку находятся в контакте с этой своей выделенной частью (субличностью).
Целостность и идентичность
В психосинтезе есть идея целостности внутреннего мира человека. Считается, что в человеке уживается несколько субличностей, и, когда у него все в порядке, все его части живут в гармонии и умеют договариваться между собой. Вряд ли такой человек придет на терапию, поскольку его ничего не беспокоит. Потребность в обращении к специалисту возникает, когда начинается конфликт или недоговоренности между субличностями.
Именно поэтому в психосинтезе терапевт должен удерживать в голове, что по сути человек разговаривает сам с собой в момент, когда выделяется какая-то субличность.
В нарративной практике целостность мы воспринимаем иначе – как идентичность: есть человек, у него есть разные истории, но он сам не состоит из разнообразных частей. Основная идея нарративной практики в том, что проблемы - не в самом человеке. Мы рассматриваем их, как нечто, существующее отдельно от него.
Таким образом, можно сказать, что в нарративной практике целостность – это идентичность личности, а в психосинтезе целостность – это гармоничное сочетание ее составных частей – субличностей. То есть психосинтез более интернально размещает проблему, чем нарративная практика.
Можно совместить эти 2 подхода, выделяя из 5-7 субличностей, существующих в человеке, те, которые мешают ему, и дальше работать через экстернализацию и деконструкцию. Мы можем и не называть это частью человека, а выделять как отдельную проблему и расспрашивать про нее, а потом предложить:
– Почему бы тебе не спросить у нее лично, в каком контакте ты с ней? Разговаривал ли ты когда-то с ней?
В нарративной практике целостность мы воспринимаем иначе – как идентичность: есть человек, у него есть разные истории, но он сам не состоит из разнообразных частей. Основная идея нарративной практики в том, что проблемы - не в самом человеке. Мы рассматриваем их, как нечто, существующее отдельно от него.
Таким образом, можно сказать, что в нарративной практике целостность – это идентичность личности, а в психосинтезе целостность – это гармоничное сочетание ее составных частей – субличностей. То есть психосинтез более интернально размещает проблему, чем нарративная практика.
Можно совместить эти 2 подхода, выделяя из 5-7 субличностей, существующих в человеке, те, которые мешают ему, и дальше работать через экстернализацию и деконструкцию. Мы можем и не называть это частью человека, а выделять как отдельную проблему и расспрашивать про нее, а потом предложить:
– Почему бы тебе не спросить у нее лично, в каком контакте ты с ней? Разговаривал ли ты когда-то с ней?
К большому моему первому удивлению многие люди откликаются и говорят, что постоянно разговаривают. Помню слова одной клиентки, которая сказала в конце сессии: «Ой, я всегда после наших встреч еду домой и перевариваю в голове, веду диалог. А сейчас я уже поговорила с ними, мне не надо обдумывать. Поеду спокойно, музыку буду слушать!»
Мы, как нарративные практики, можем предлагать человеку такой вариант работы и смотреть, насколько это ему подходит.
Авторство клиента и возвращение ценностей
Одним из главных принципов нарративной практики является идея авторства человека. По сути, мы работаем над возвращением его на авторскую позицию.
В психосинтезе эта идея просто звучит немного иначе: возвращение ценностей человеческой жизни. Если говорить конкретно про работу с субличностями, то это приведение их к гармоничному сосуществованию.
В психосинтезе эта идея просто звучит немного иначе: возвращение ценностей человеческой жизни. Если говорить конкретно про работу с субличностями, то это приведение их к гармоничному сосуществованию.
Бережное отношение и неэкспертность
На мой взгляд, неэкспертность сильно влияет на метафору путешествия. В обеих подходах мы встаем в позицию уважения и любопытства, и вместе с человеком исследуем его территорию (его жизнь), ориентируясь на его желания (предпочитаемую идентичность).
В чем же тогда влиятельность терапевта? В том, что в психосинтетической работе, также, как в нарративной практике, терапевт ведет диалог, направляя его своими вопросами (см. выше структурные вопросы). Важно при этом обеспечить безопасность, внимательно наблюдая за тем, чтобы человек не забрел в дебри, не затерялся в этих ландшафтах.
В чем же тогда влиятельность терапевта? В том, что в психосинтетической работе, также, как в нарративной практике, терапевт ведет диалог, направляя его своими вопросами (см. выше структурные вопросы). Важно при этом обеспечить безопасность, внимательно наблюдая за тем, чтобы человек не забрел в дебри, не затерялся в этих ландшафтах.
Здесь на помощь приходят метафоры и образы психосинтеза, которые нам подскажут, что человек идет не в ту сторону. Например, человек говорит, что он растерян и затерялся в своих мыслях. В этом случае терапевт может подбросить ему идею вспомогательной метафоры, например, спросить:
- Что бы могло тебе сейчас помочь чуть-чуть пролить свет или сориентироваться в этой растерянности?
Человек сам может накидывать варианты, например:
– Подходит тебе это или нет?
- Что бы могло тебе сейчас помочь чуть-чуть пролить свет или сориентироваться в этой растерянности?
Человек сам может накидывать варианты, например:
- Путеводная звезда
- Компас
- Фонарик
- Звонок другу.
– Подходит тебе это или нет?
Метафора перехода и ее визуализация
В нарративной практике есть метафора перехода, когда мы обозначаем берега: от чего человеку хочется уйти, и куда прийти, и обогащаем описание этих точек с помощью вопросов.
В психосинтезе есть точно такая структура, но в нее еще добавляется ключевая работа с визуализированными символами и образами.
В психосинтезе есть точно такая структура, но в нее еще добавляется ключевая работа с визуализированными символами и образами.
Можно предложить человеку нарисовать эти берега: те места, где человек находится сейчас и куда он стремиться, что может быть между ними и как можно добраться в желаемую точку. Здесь может быть несколько рисунков, которые потом можно выстраивать, менять местами, и далее также расспрашивать, насыщая историю с помощью вопросов.
Мне кажется, это отличный инструмент, поскольку визуальная картинка существенно облегчает эту работу.
Мне кажется, это отличный инструмент, поскольку визуальная картинка существенно облегчает эту работу.
Нарративные карты и карта жизненного пути
Однако человек может сказать, что не любит или не умеет рисовать, или что его раздражают собственные рисунки. Тогда можно предлагать метафорические карты. Человек сам выбирает карту, которая ему откликается, а мы расспрашиваем, почему он выбрал именно эту, что такого важного в ней, где на этой карте части проблемной истории и предпочитаемой и т.д.
Карты в нарративной практике – очень гибкий инструмент. мы можем придерживаться четко одной или варьировать сочетания нескольких карт. В психосинтезе присутствует только одна карта. Это карта жизненного пути человека, куда встраиваются персонажи, которые выделяются по ходу работы.
Карты в нарративной практике – очень гибкий инструмент. мы можем придерживаться четко одной или варьировать сочетания нескольких карт. В психосинтезе присутствует только одна карта. Это карта жизненного пути человека, куда встраиваются персонажи, которые выделяются по ходу работы.
Позиция терапевта
Дополняя нарративную практику техниками и идеями из психосинтеза, которые не противоречат бережному отношению, уважению, любопытству, я всегда остаюсь в неэкспертной позиции нарративного практика. Это для меня фундаментально важно. На самом деле, по моим ощущениям, в психосинтезе эта неэкспертность присутствует. Там тоже не занимаются интерпретацией, ориентируются на опыт человека, его слова и ощущения.
Упражнение
В нашей мастерской мы провели упражнение по внедрению инструментов психосинтеза в нарративную практику. Основной задачей упражнения я определила показать не различия, а сходство подходов.
Все участники, объединившись тройки, выбрали себе одну из трех ролей:
После 10 минут нарративной беседы мы делали стоп-кадр, во время которого наблюдатель делился своими идеями с расспрашивающим. После этого последний должен был немного изменить фокус беседы в сторону психосинтеза, но оставаться при этом в позиции нарративного практика.
- Клиент рассказывал непредпочитаемую историю по шкале уровня стресса не больше 5-6;
- Терапевт расспрашивал в нарративном ключе про эту ситуацию или состояние.
- Наблюдатель отслеживал входы в психосинтез: как можно было бы работать в терминах психосинтеза с субличностями и использовать работу с символами и образами.
После 10 минут нарративной беседы мы делали стоп-кадр, во время которого наблюдатель делился своими идеями с расспрашивающим. После этого последний должен был немного изменить фокус беседы в сторону психосинтеза, но оставаться при этом в позиции нарративного практика.
Нарративная беседа
Фрагменты работы одной из троек
Клиент: Нельзя сказать, что это очень серьезная ситуация. Недавно я ходила на семинар психологов, которые работают в другом подходе, неважно, каком. Я очень устала! Сравниваю свои ощущения с предыдущим семинаром, который тоже длился 2 дня, вроде бы и группа такая же по размеру, и там, и там психотерапия. Но здесь я уже к концу первого дня хотела встать и уйти, что я и сделала, и жалела, что не ушла раньше.
Это была даже не усталость, а скорее раздражение из-за того, что я ожидала большего от этого семинара. Тема была очень интересная, а подача – не очень. Плюс демонстрационная сессия то включалась, то выключалась, что мешало удерживать фокус внимания.
Терапевт: Усталость для тебя – это про что? Про раздражение?
Клиент: Да. Усталость – это когда я трачу много сил без пользы, и это раздражает. Когда я поняла, что я устаю от того, что раздражаюсь, и лучше мне уйти – мне стало легче. На следующий день я пришла на вторую половину.
Фрагменты работы одной из троек
Клиент: Нельзя сказать, что это очень серьезная ситуация. Недавно я ходила на семинар психологов, которые работают в другом подходе, неважно, каком. Я очень устала! Сравниваю свои ощущения с предыдущим семинаром, который тоже длился 2 дня, вроде бы и группа такая же по размеру, и там, и там психотерапия. Но здесь я уже к концу первого дня хотела встать и уйти, что я и сделала, и жалела, что не ушла раньше.
Это была даже не усталость, а скорее раздражение из-за того, что я ожидала большего от этого семинара. Тема была очень интересная, а подача – не очень. Плюс демонстрационная сессия то включалась, то выключалась, что мешало удерживать фокус внимания.
Терапевт: Усталость для тебя – это про что? Про раздражение?
Клиент: Да. Усталость – это когда я трачу много сил без пользы, и это раздражает. Когда я поняла, что я устаю от того, что раздражаюсь, и лучше мне уйти – мне стало легче. На следующий день я пришла на вторую половину.
Терапевт: Правильно я понимаю, что усталость вызывала не столько нагрузка, сколько раздражение или ощущение бесполезности? Когда ты это поняла, в каком плане стало легче?
Клиент: Я нашла возможное для себя решение, и стало легче.
Терапевт: Ты нашла для себя способ помочь себе в этой ситуации. Но если представить эту Усталость, что бы ты ей сказала?
Клиент: Если бы я могла с ней говорить, я, наверное, сказала: «Отвали!» Я бы хотела, чтобы усталости не было.
Терапевт: Эта Усталость, как думаешь, что от тебя хотела? Что она, возможно, хотела тебе сказать?
Клиент: Может быть, чтобы я обратила внимание, что происходит. Мне кажется, ей это вполне удалось. Возможно, Усталость заботилась о том, чтобы я что-то с этим сделала. Это было похоже на телесный симптом, который обычно приходит, чтобы мы как-то отреагировали на него. Усталость в теле тоже присутствовала, не только в душе она была.
С одной стороны, я готова ей сказать: «Отвали» потому, что не хочу чувствовать усталость. Но, с другой стороны, возможно, надо было бы сказать ей: «Спасибо!» за то, что она указала мне, что происходит что-то очень неподходящее для меня и нужно что-то с этим сделать.
Терапевт: Ты сказала, что до этого тоже ходила на аналогичный семинар и тоже по терапии, что он тоже 2 дня был, и при этом никакого чувства усталости не возникало. Почему теперь она возникла, и как ее распознать? Какое направление движения сейчас актуально?
Клиент: Мне кажется, что в сторону того, чтобы как-то лучше слушать свою Усталость. Точнее, чтобы, когда я уже услышала ее, стала бы к ее словам внимательней: не отправляла бы ее куда подальше, а доверилась ей. Тогда довольно быстро станет понятно, что нужно делать.
Я же какое-то время ей не доверяла, сидела и терпела. Я скорее доверяла другому голосу, который мне говорил, что, может быть, в последние 30 минут будет что-то особенное, надо еще посидеть. Но этот диалог я разрешила в пользу заботы о себе, и мне бы хотелось начинать доверять голосу Усталости раньше.
Терапевт: Ты говоришь, что первое желание было отклонить эту Усталость. Но дальше ты сказала, что хотелось бы научиться слушать свою Усталость, как некий симптом заботы о себе.
Клиент: Первый ответ был автоматический. Он мне не очень нравится потому, что в итоге заставляет терпеть Усталость и продолжать быть с ней, игнорируя заботу о себе.
Терапевт: У тебя были еще ситуации, когда тебе внутренний голос заботы о себе помог, возможно, сэкономить силы или поднять настроение?
Клиент: Про экономию сил - точно да. Иногда я могу отказаться от сессий, хотя у меня вроде бы время есть. Но я ощущаю, что Усталость сейчас уже такова, что если ее слушать, то она скажет, что не нужно вести эту сессию, ты еще больше устанешь. Может быть, ты даже что-то и сделаешь для клиента, но очень сильно потреплешь свои силы, а они тебе еще понадобятся.
С годами этот голос я все лучше и лучше слышу. Он может сработать, чтобы лучше определить время сна и увеличить время на отдых: «Все, уже поздно, заканчивай! Закрывай этот форум, иди чистить зубы и спать!» Мой внутренний голос доносит до меня, что я уже на очень низком уровне энергии, и попытки что-то делать уже неэффективны.
Терапевт: Что бы ты сказала сейчас этой Усталости?
Клиент: «Спасибо, я подумаю о том, как мне о себе позаботиться: выключиться, уйти, сместить свое внимание на что-то. Я поняла, что устала!» Но я сначала сказала Усталости: «Отвали!», а потом отвалила сама. Не очень много думала, а скорее действовала.
Стоп пауза
Наблюдатель: Я бы спросил, кто именно решил, что нужно позаботиться о себе – это прямое обращение. Может быть, это можно более мягко сформулировать: кто ловит сигналы от усталости и принимает решение, что надо позаботиться о себе?
Еще я увидела, что есть кто-то, кто заставляет работать до последнего: «Уплачено! Сиди!» Как будто бы есть 2 части – одна заставляет сидеть, мучать себя, а вторая призывает о себе позаботиться. У того, кто заставляет терпеть, можно спросить, что важное он таким образом проявляет. Для чего он это делает? Возможно, это направлено в позитивное русло и можно организовать диалог между этими двумя частями, чтобы найти оптимальное решение.
Еще я бы спросила, что для клиента является источником сил и как он выглядит. В этой ситуации неинтересного семинара была как будто история про то, что с этим источником что-то случилось. Может быть, тут еще стоит пойти в сторону того, что на что обидно тратить силы впустую и на что хочется их тратить.
Сессия в психосинтетическом ключе
Терапевт: Ты сказала спасибо Усталости за то, что она подала знак, что тебе надо позаботиться о себе. А кто послушал Усталость и принял решение позаботиться о себе?
Клиент: Я сама. Не думаю, что это какая-то субличность. Я знаю, что у меня есть воля, которая решает это. Моя воля мне сказала сделать так.
Терапевт: Можно ли говорить о том, что Воля, если использовать метафору борьбы, находилась между двух борющихся сторон?
Клиент: Да, если говорить о борьбе, то боролись 2 стороны, одна из которых была за то, чтобы остаться и дослушать до конца, а вторая хотела уйти.
Поскольку я уже работала с субличностями, свои 5-7 я неплохо знаю. Одна из них – Скрудж Макдак из детского мультика. Он очень въедливый, где-то даже ядовитый в высказываниях, и может быть очень недоволен, когда что-то не по его. Поэтому я сидела на семинаре, хотя мне не нравилось, и я поэтому раздражалась. Но, с другой стороны, у меня есть стремление к свободе. Эта вторая субличность – легкая, творческая - хотела уйти и переломила Волю на свою сторону. Думаю, что Воля помогла сделать выбор.
Терапевт: В конце концов твое решение было отдать волю этой легкой субличности.
Клиент: Да. Но я отсидела почти весь семинар. Хотелось бы уже сделать смену персонажей: Скрудж истощился и устал, ему надоело хмыкать.
Терапевт: - Ты еще говорила про то, что закончились силы. А что для тебя является источником силы?
Клиент: Меня воодушевляет все творческое, креативное.
Терапевт: Ты принимала решение, в какую сторону решить эту внутреннюю борьбу, исходя из того, было ли где взять эти силы?
Клиент: Не уверена.
Обсуждение
После выполнения упражнения, я спросила участников нарративной мастерской, заметны ли были отличия в разных подходах или нет? Каково было расспрашивающим? Как чувствовал себя клиент и трудно ли было наблюдателям отмечать моменты возможных входов в психосинтез?
Клиент: Я нашла возможное для себя решение, и стало легче.
Терапевт: Ты нашла для себя способ помочь себе в этой ситуации. Но если представить эту Усталость, что бы ты ей сказала?
Клиент: Если бы я могла с ней говорить, я, наверное, сказала: «Отвали!» Я бы хотела, чтобы усталости не было.
Терапевт: Эта Усталость, как думаешь, что от тебя хотела? Что она, возможно, хотела тебе сказать?
Клиент: Может быть, чтобы я обратила внимание, что происходит. Мне кажется, ей это вполне удалось. Возможно, Усталость заботилась о том, чтобы я что-то с этим сделала. Это было похоже на телесный симптом, который обычно приходит, чтобы мы как-то отреагировали на него. Усталость в теле тоже присутствовала, не только в душе она была.
С одной стороны, я готова ей сказать: «Отвали» потому, что не хочу чувствовать усталость. Но, с другой стороны, возможно, надо было бы сказать ей: «Спасибо!» за то, что она указала мне, что происходит что-то очень неподходящее для меня и нужно что-то с этим сделать.
Терапевт: Ты сказала, что до этого тоже ходила на аналогичный семинар и тоже по терапии, что он тоже 2 дня был, и при этом никакого чувства усталости не возникало. Почему теперь она возникла, и как ее распознать? Какое направление движения сейчас актуально?
Клиент: Мне кажется, что в сторону того, чтобы как-то лучше слушать свою Усталость. Точнее, чтобы, когда я уже услышала ее, стала бы к ее словам внимательней: не отправляла бы ее куда подальше, а доверилась ей. Тогда довольно быстро станет понятно, что нужно делать.
Я же какое-то время ей не доверяла, сидела и терпела. Я скорее доверяла другому голосу, который мне говорил, что, может быть, в последние 30 минут будет что-то особенное, надо еще посидеть. Но этот диалог я разрешила в пользу заботы о себе, и мне бы хотелось начинать доверять голосу Усталости раньше.
Терапевт: Ты говоришь, что первое желание было отклонить эту Усталость. Но дальше ты сказала, что хотелось бы научиться слушать свою Усталость, как некий симптом заботы о себе.
Клиент: Первый ответ был автоматический. Он мне не очень нравится потому, что в итоге заставляет терпеть Усталость и продолжать быть с ней, игнорируя заботу о себе.
Терапевт: У тебя были еще ситуации, когда тебе внутренний голос заботы о себе помог, возможно, сэкономить силы или поднять настроение?
Клиент: Про экономию сил - точно да. Иногда я могу отказаться от сессий, хотя у меня вроде бы время есть. Но я ощущаю, что Усталость сейчас уже такова, что если ее слушать, то она скажет, что не нужно вести эту сессию, ты еще больше устанешь. Может быть, ты даже что-то и сделаешь для клиента, но очень сильно потреплешь свои силы, а они тебе еще понадобятся.
С годами этот голос я все лучше и лучше слышу. Он может сработать, чтобы лучше определить время сна и увеличить время на отдых: «Все, уже поздно, заканчивай! Закрывай этот форум, иди чистить зубы и спать!» Мой внутренний голос доносит до меня, что я уже на очень низком уровне энергии, и попытки что-то делать уже неэффективны.
Терапевт: Что бы ты сказала сейчас этой Усталости?
Клиент: «Спасибо, я подумаю о том, как мне о себе позаботиться: выключиться, уйти, сместить свое внимание на что-то. Я поняла, что устала!» Но я сначала сказала Усталости: «Отвали!», а потом отвалила сама. Не очень много думала, а скорее действовала.
Стоп пауза
Наблюдатель: Я бы спросил, кто именно решил, что нужно позаботиться о себе – это прямое обращение. Может быть, это можно более мягко сформулировать: кто ловит сигналы от усталости и принимает решение, что надо позаботиться о себе?
Еще я увидела, что есть кто-то, кто заставляет работать до последнего: «Уплачено! Сиди!» Как будто бы есть 2 части – одна заставляет сидеть, мучать себя, а вторая призывает о себе позаботиться. У того, кто заставляет терпеть, можно спросить, что важное он таким образом проявляет. Для чего он это делает? Возможно, это направлено в позитивное русло и можно организовать диалог между этими двумя частями, чтобы найти оптимальное решение.
Еще я бы спросила, что для клиента является источником сил и как он выглядит. В этой ситуации неинтересного семинара была как будто история про то, что с этим источником что-то случилось. Может быть, тут еще стоит пойти в сторону того, что на что обидно тратить силы впустую и на что хочется их тратить.
Сессия в психосинтетическом ключе
Терапевт: Ты сказала спасибо Усталости за то, что она подала знак, что тебе надо позаботиться о себе. А кто послушал Усталость и принял решение позаботиться о себе?
Клиент: Я сама. Не думаю, что это какая-то субличность. Я знаю, что у меня есть воля, которая решает это. Моя воля мне сказала сделать так.
Терапевт: Можно ли говорить о том, что Воля, если использовать метафору борьбы, находилась между двух борющихся сторон?
Клиент: Да, если говорить о борьбе, то боролись 2 стороны, одна из которых была за то, чтобы остаться и дослушать до конца, а вторая хотела уйти.
Поскольку я уже работала с субличностями, свои 5-7 я неплохо знаю. Одна из них – Скрудж Макдак из детского мультика. Он очень въедливый, где-то даже ядовитый в высказываниях, и может быть очень недоволен, когда что-то не по его. Поэтому я сидела на семинаре, хотя мне не нравилось, и я поэтому раздражалась. Но, с другой стороны, у меня есть стремление к свободе. Эта вторая субличность – легкая, творческая - хотела уйти и переломила Волю на свою сторону. Думаю, что Воля помогла сделать выбор.
Терапевт: В конце концов твое решение было отдать волю этой легкой субличности.
Клиент: Да. Но я отсидела почти весь семинар. Хотелось бы уже сделать смену персонажей: Скрудж истощился и устал, ему надоело хмыкать.
Терапевт: - Ты еще говорила про то, что закончились силы. А что для тебя является источником силы?
Клиент: Меня воодушевляет все творческое, креативное.
Терапевт: Ты принимала решение, в какую сторону решить эту внутреннюю борьбу, исходя из того, было ли где взять эти силы?
Клиент: Не уверена.
Обсуждение
После выполнения упражнения, я спросила участников нарративной мастерской, заметны ли были отличия в разных подходах или нет? Каково было расспрашивающим? Как чувствовал себя клиент и трудно ли было наблюдателям отмечать моменты возможных входов в психосинтез?
Говорят «клиенты»:
- Мне было очень комфортно и приятно. Беседа была продуктивная и сразу привела меня в приятное состояние. По поводу различий мне сложнее сказать. Я не замечала, что что-то привносится, и для меня не было сильного контраста. Мне кажется, что в нарративном русле беседа могла бы так же вестись. Но это, наверное, больше вопрос к терапевту.
На самом деле наша беседа ни в коем случае не противоречило принципам нарративной практики. Для меня одно логично вытекало из другого.
На самом деле наша беседа ни в коем случае не противоречило принципам нарративной практики. Для меня одно логично вытекало из другого.
- Мне тоже было достаточно комфортно. Я практически только сегодня услышала про психосинтез. По сравнению с нарративной беседой, после перерыва в психосинтетической части упражнения у нас появилась больше образности. Но опять же для меня здесь нет ничего принципиально нового. Было бы любопытно почувствовать эту разницу. А так - нарратив и нарратив по большому счету.
Говорят «терапевты»:
- Во-первых, я не стремилась целиком уйти в психосинтез и все-таки вела беседу в нарративном ключе. На самом деле идеи психосинтеза мне очень близки. Я поняла, что, не осознавая, что это психосинтез, давно использую их в своей практике. У меня есть некоторое знакомство с этим подходом, совсем в общих чертах, но, тем не менее, я часто использую то, о чем говорила Кристина.
Например, очень часто использую визуальные образы в экстернализации. Причем даже когда работаю по Скайпу, прошу клиента взять листок и нарисовать что-то. Люди иногда рождают очень яркие образы, например, нарисовать себя маленькой девочкой и т.д. Раз эта девочка появилась, значит, не уйдешь от нее никуда, и я начинаю расспрашивать: «Если бы она могла говорить, что бы она тебе сказала?»
В нашей беседе я тоже попыталась ухватиться за момент, который можно было бы визуально представить. Но мой «Клиент» сам его выделил, сказав, что картошка начала шептать. Я спросила: «Что она тебе шепчет?»
Это был очень маленький элемент психосинтеза, но в целом все было достаточно нарративно. Исходя из своей практики, я увидела очень много точек соприкосновения.
Например, очень часто использую визуальные образы в экстернализации. Причем даже когда работаю по Скайпу, прошу клиента взять листок и нарисовать что-то. Люди иногда рождают очень яркие образы, например, нарисовать себя маленькой девочкой и т.д. Раз эта девочка появилась, значит, не уйдешь от нее никуда, и я начинаю расспрашивать: «Если бы она могла говорить, что бы она тебе сказала?»
В нашей беседе я тоже попыталась ухватиться за момент, который можно было бы визуально представить. Но мой «Клиент» сам его выделил, сказав, что картошка начала шептать. Я спросила: «Что она тебе шепчет?»
Это был очень маленький элемент психосинтеза, но в целом все было достаточно нарративно. Исходя из своей практики, я увидела очень много точек соприкосновения.
- Мне показалось, что у нас все было в нарративном ключе. Я ничего принципиально нового не заметила, может, только немножко чисто технические отличия.
Говорят «наблюдатели»:
Я профан в психосинтезе. Поэтому в истории «Клиента» я искала наиболее яркие образы и выходы на них, которые могут помочь.
Для меня осталось немного неочевидным различие между нарративным подходом и психосинтезом, хоть я и мало знакома с последним. Единственное, что я заметила - это больше работы именно с частями личности: «Какая часть твоей личности отвечает за это? А как она может говорить с этим?»
Я определила это как новый интересный вариант экстернализации в нарративном подходе. Хотелось бы лучше узнать психоаналитическую основу психосинтеза, чтобы лучше понять различие в подходах.
Для меня осталось немного неочевидным различие между нарративным подходом и психосинтезом, хоть я и мало знакома с последним. Единственное, что я заметила - это больше работы именно с частями личности: «Какая часть твоей личности отвечает за это? А как она может говорить с этим?»
Я определила это как новый интересный вариант экстернализации в нарративном подходе. Хотелось бы лучше узнать психоаналитическую основу психосинтеза, чтобы лучше понять различие в подходах.
Я тоже почти не заметила разницы. Думаю, что проблема во мне, потому что мое понятие о психосинтезе основано только на сегодняшнем представлении. Я поняла, в чем разница в теории. Но когда мы дошли до практики, все основные образы и метафоры, которые я нашла, для меня очень близко лежат к экстернализации. Мне кажется, если бы не было задачи использовать психосинтез, я бы то же самое сделала в нарративном ключе.
Единственное микроотличие, которое я увидела - мы не экстернализируем определенную черту, например, Лень, а рассматриваем ее, как часть человека, его субличность.
Единственное микроотличие, которое я увидела - мы не экстернализируем определенную черту, например, Лень, а рассматриваем ее, как часть человека, его субличность.
“
Нам довольно сложно было заметить кардинальные различия потому, что для этого нам надо было бы занять кардинально другую позицию. Мы это не можем, нас этому не учили. Нам нужны были бы другие инструменты, которым мы тоже не обучены. Мне кажется, поэтому мы все, выполняя упражнение, оставались в позиции нарративной практики.
Но совершенно точно - то, что обычно не очень легитимизуется в нарративной сессии, возможно в психоанализе. В нарративной практике мы не говорим клиентам: «Рисуйте!», но человек может рисовать, если ему это откликается. Мы не говорим: «Используйте образы и метафоры», но когда это происходит, мы говорим: «Можно!»
Это происходит не в обязательном режиме, когда мы обучаем человека работать именно так. Если я правильно понимаю, психосинтез именно таким образом обучает работать. Эту разницу мы точно в своей тройке уловили.
Но совершенно точно - то, что обычно не очень легитимизуется в нарративной сессии, возможно в психоанализе. В нарративной практике мы не говорим клиентам: «Рисуйте!», но человек может рисовать, если ему это откликается. Мы не говорим: «Используйте образы и метафоры», но когда это происходит, мы говорим: «Можно!»
Это происходит не в обязательном режиме, когда мы обучаем человека работать именно так. Если я правильно понимаю, психосинтез именно таким образом обучает работать. Эту разницу мы точно в своей тройке уловили.
Психосинтез.
Различия с нарративной практикой
Различия с нарративной практикой
Диалоги с субличностью
Визитной карточкой психосинтеза являются диалоги с субличностью. Отличие от нарративных бесед заключается в том, что поскольку это некая часть личности, человек ведет с ней диалог под контролем терапевта, которому важно знать, что происходит, для обеспечения безопасности.
Это процесс, в котором требуется большая вовлеченность терапевта. Изначально он задает вопросы, следуя определенной структуре, а потом человек может спрашивать сам, если у него вопросы возникают. Потом человек рассказывает, что же ему ответила эта его часть.
Этот диалог может длиться всю сессию. Есть регламент, согласно которому, если остается меньше получаса сессии, желательно не включаться в эту работу.
Это процесс, в котором требуется большая вовлеченность терапевта. Изначально он задает вопросы, следуя определенной структуре, а потом человек может спрашивать сам, если у него вопросы возникают. Потом человек рассказывает, что же ему ответила эта его часть.
Этот диалог может длиться всю сессию. Есть регламент, согласно которому, если остается меньше получаса сессии, желательно не включаться в эту работу.
Цели
Если говорить о целях, то в нарративной практике мы выходим на предпочитаемую идентичность, а в психосинтезе – на договоренность субличностей между собой. Это немного разные вещи.
На самом деле глобальная задача психосинтеза – вернуть человеку его ценности, вообще ценность его самого. Часто это означает именно договориться со своей субличностью, или даже несколькими – такое тоже бывает.
На самом деле глобальная задача психосинтеза – вернуть человеку его ценности, вообще ценность его самого. Часто это означает именно договориться со своей субличностью, или даже несколькими – такое тоже бывает.
Работа с образами и метафорами
Ключевым направлением работы в психосинтезе является работа с метафорами, образами и символами. Практически все участники нарративной мастерской единогласно говорили, что нарративный подход тоже так работает.
Но если перечитать классику, то там нет ни одного рисунка и никаких историй про образы. Это, скорее, интегрированный вариант, хорошая платформа для возможностей, но не совсем классический подход.
Но если перечитать классику, то там нет ни одного рисунка и никаких историй про образы. Это, скорее, интегрированный вариант, хорошая платформа для возможностей, но не совсем классический подход.
“
Для меня нарративный подход и психосинтез очень разные вещи. Психосинтез мне напоминает эмоционально-образную терапию Линде, которую я использую довольно часто с теми, у кого это идет.
Для меня это очень разные позиции потому, что в ЭОТ я прямо предлагаю поговорить человеку с той или иной частью. Я даже предлагаю готовые вопросы потому, что клиенты сами их иногда не могут придумать, и очень радуются, когда я их даю.
Нарративка – это что-то совсем другое. В нашем опыте для меня была красивая нарративная сессия, которая мне очень понравилась – с образами, но с нарративными. Для меня, наверное, вопрос – как в ту эмоционально-образную терапию, которую я использую, добавить нарративную позицию.
Для меня это очень разные позиции потому, что в ЭОТ я прямо предлагаю поговорить человеку с той или иной частью. Я даже предлагаю готовые вопросы потому, что клиенты сами их иногда не могут придумать, и очень радуются, когда я их даю.
Нарративка – это что-то совсем другое. В нашем опыте для меня была красивая нарративная сессия, которая мне очень понравилась – с образами, но с нарративными. Для меня, наверное, вопрос – как в ту эмоционально-образную терапию, которую я использую, добавить нарративную позицию.
ЮлИя
Щукина:
Щукина:
Кстати, я тоже была на мастер-классе Линде. На демо-сессии тренер экстернализировал чувства, но отличие было в том, что он не расспрашивал про них, а говорил, что с ними делать, например, предлагал внести их в себя. Мне представляется, что если бы я работала в Линде и хотела бы оставаться в нарративной позиции, то сделала бы то же самое, но с вопросами. Я бы не говорила, что делать, но спросила: «Что хочется сделать?»
КсЕНИЯ
Молоканова:
Молоканова:
Я так делаю, но иногда мне отвечают, что не знают, что. Порой я понимаю, что если я предложу свое, то сфорсирую решение, и это будет быстрее. Но это уже не нарратив. Чтобы оставаться в нарративной позиции, я могу спросить: «Как вы чувствуете в теле?» и через это выйти на какой-то образ.
Телесные практики
в нарративной практике
в нарративной практике
В соединении нарративной практики с телесной работой есть широкое поле возможностей для работы. Например, когда человек говорит: «Я чувствую, что меня обманывают», можно перейти к телесным ощущениям с помощью вопросов:
- Когда вас обманывают, что вы чувствуете в теле?
Дальше можно раскручивать эту цепочку, расспрашивая про телесные ощущения, например, про их внешние характеристики: как они выглядят, какого цвета и т.д. Это бывает здорово потому, что от этого можно перейти к каким-то качествам и ресурсам того, что не хватает.
Например, человек говорит:
- У меня оно цвета заката.
- Цвет заката – это про какое-то тепло?
- Нет, для меня это вдохновение…
И дальше мы продолжаем разговор уже в эту сторону.
- Когда вас обманывают, что вы чувствуете в теле?
Дальше можно раскручивать эту цепочку, расспрашивая про телесные ощущения, например, про их внешние характеристики: как они выглядят, какого цвета и т.д. Это бывает здорово потому, что от этого можно перейти к каким-то качествам и ресурсам того, что не хватает.
Например, человек говорит:
- У меня оно цвета заката.
- Цвет заката – это про какое-то тепло?
- Нет, для меня это вдохновение…
И дальше мы продолжаем разговор уже в эту сторону.
Демо: интеграция телесных практик в нарративную сессию
В нарративной мастерской мы провели маленькую демку с ресурсным состоянием, в которой согласилась поучаствовать Наталия. Я попросила ее рассказать, есть ли какое-то ресурсное состояние, которое она испытывает чаще всего.
- В последнее время я испытываю тяжесть и бессмысленность.
- А что бы тебе хотелось? (Мы выходим на ресурсы, к которым хочется приходить)
- Состояние спокойствия, радости и устойчивости.
- Я сейчас слышу про спокойствие и устойчивость. Это разные ощущения, или есть одно название для этого?
- Они разные: спокойствие с внутренней радостью немножко переплетены, то есть такое позитивное спокойствие. Устойчивость чуть дальше, но тоже очень близко.
- Я сейчас слышу позитивное спокойствие и устойчивость – про что тебе сейчас больше хочется поговорить? Чего тебе больше сейчас недостает?
- Устойчивости.
- Где сейчас в твоем теле больше устойчивости, как тебе кажется?
- В верхней части спины. Говорю от противного потому, что все остальные части тела странно себя чувствуют.
- Ты показала верхнюю часть спины в области лопатки – это место? Именно там сейчас ощущается больше устойчивости?
- Да, более-менее. В голове сейчас тяжесть, ног я не вообще чувствую. Они совсем не устойчивые, как будто на облаке стоят.
- Куда бы хотелось этой устойчивости добавить?
- Во все тело.
- На сколько по шкале от 0 до 10 ты бы сейчас оценила устойчивость во всем теле?
- На двоечку.
- А хотелось бы?
- Хотя бы на семерку.
- Скажи, пожалуйста, ты показала на верхнюю часть спины и сказала, что там неплохое ощущение. На что оно похоже?
- Такая плотная, темноватая вата, но хорошая, не плохая.
- На что больше похоже это неплохое?
- Тепло. Я сейчас начала об этом говорить и стала чувствовать, как будто тепло разливается дальше по телу.
- Ты говоришь, что оно как будто бы разливается, там стало больше тепла.
- Чуть-чуть.
- Тебе знакомы ситуации, когда у тебя было это тепло, которое, как я понимаю, связано с устойчивостью?
- Если бы оно было во всем теле, это было бы состояние более комфортное, чем сейчас, более устойчивое.
- В каких ситуациях это состояние устойчивости тебе было знакомо? Были ли вообще такие истории?
- Вспоминаю самое яркое ощущение этой устойчивости, прямо пиковое, когда однажды после курса медитации я разговаривала с мамой. В том месте, где обычно на ее слова я чувствую обиду, желание защищаться и оправдываться, я ощущала спокойствие и отделение: это ее мнение, а это - мое. У меня вообще не было никаких чувств! Раньше меня выносило очень жестко на сутки или даже несколько дней.
- А благодаря чему, как тебе кажется? Связано ли это с этой частью, которую ты показывала, где наиболее комфортное ощущение?
- Нет, я никогда не связывала это с теплом. Благодаря чему? Наверное, отделению, что есть мама, а есть я, и я в своем состоянии. Думаю, за счет того, что я была долго внутри себя, у меня создалось ощущение целостности – я внутри себя, я с собой. За 5 дней медитаций на тело это стало привычкой и автоматизмом, и поэтому появилась действительно сильная устойчивость.
В обычном состоянии, чтобы себя успокоить после разговора с мамой, я начинаю себя терапить и говорить: «У мамы такая позиция, у меня такая» и дальше10 раз себя отделяю. Здесь это не потребовалось вовсе!
- Когда ты рассказываешь про то, что уже была в устойчивом спокойном состоянии, чувствуешь ли какие-то изменения?
- Да, я почувствовала приятное ощущение в ногах… Да, я в ногах ощущаю сейчас больше устойчивости! Мне стало чуть-чуть бодрее в голове - в начале нашего разговора я совсем засыпала!
- Что хочется сейчас сделать, чтобы сохранить это ощущение возросшей устойчивости? Может быть, как-то поменять позу?
- Нет, мне хорошо. Хочется дальше про это говорить – мне кажется, это работает.
- Это может занять много времени. Спасибо.
- А что бы тебе хотелось? (Мы выходим на ресурсы, к которым хочется приходить)
- Состояние спокойствия, радости и устойчивости.
- Я сейчас слышу про спокойствие и устойчивость. Это разные ощущения, или есть одно название для этого?
- Они разные: спокойствие с внутренней радостью немножко переплетены, то есть такое позитивное спокойствие. Устойчивость чуть дальше, но тоже очень близко.
- Я сейчас слышу позитивное спокойствие и устойчивость – про что тебе сейчас больше хочется поговорить? Чего тебе больше сейчас недостает?
- Устойчивости.
- Где сейчас в твоем теле больше устойчивости, как тебе кажется?
- В верхней части спины. Говорю от противного потому, что все остальные части тела странно себя чувствуют.
- Ты показала верхнюю часть спины в области лопатки – это место? Именно там сейчас ощущается больше устойчивости?
- Да, более-менее. В голове сейчас тяжесть, ног я не вообще чувствую. Они совсем не устойчивые, как будто на облаке стоят.
- Куда бы хотелось этой устойчивости добавить?
- Во все тело.
- На сколько по шкале от 0 до 10 ты бы сейчас оценила устойчивость во всем теле?
- На двоечку.
- А хотелось бы?
- Хотя бы на семерку.
- Скажи, пожалуйста, ты показала на верхнюю часть спины и сказала, что там неплохое ощущение. На что оно похоже?
- Такая плотная, темноватая вата, но хорошая, не плохая.
- На что больше похоже это неплохое?
- Тепло. Я сейчас начала об этом говорить и стала чувствовать, как будто тепло разливается дальше по телу.
- Ты говоришь, что оно как будто бы разливается, там стало больше тепла.
- Чуть-чуть.
- Тебе знакомы ситуации, когда у тебя было это тепло, которое, как я понимаю, связано с устойчивостью?
- Если бы оно было во всем теле, это было бы состояние более комфортное, чем сейчас, более устойчивое.
- В каких ситуациях это состояние устойчивости тебе было знакомо? Были ли вообще такие истории?
- Вспоминаю самое яркое ощущение этой устойчивости, прямо пиковое, когда однажды после курса медитации я разговаривала с мамой. В том месте, где обычно на ее слова я чувствую обиду, желание защищаться и оправдываться, я ощущала спокойствие и отделение: это ее мнение, а это - мое. У меня вообще не было никаких чувств! Раньше меня выносило очень жестко на сутки или даже несколько дней.
- А благодаря чему, как тебе кажется? Связано ли это с этой частью, которую ты показывала, где наиболее комфортное ощущение?
- Нет, я никогда не связывала это с теплом. Благодаря чему? Наверное, отделению, что есть мама, а есть я, и я в своем состоянии. Думаю, за счет того, что я была долго внутри себя, у меня создалось ощущение целостности – я внутри себя, я с собой. За 5 дней медитаций на тело это стало привычкой и автоматизмом, и поэтому появилась действительно сильная устойчивость.
В обычном состоянии, чтобы себя успокоить после разговора с мамой, я начинаю себя терапить и говорить: «У мамы такая позиция, у меня такая» и дальше10 раз себя отделяю. Здесь это не потребовалось вовсе!
- Когда ты рассказываешь про то, что уже была в устойчивом спокойном состоянии, чувствуешь ли какие-то изменения?
- Да, я почувствовала приятное ощущение в ногах… Да, я в ногах ощущаю сейчас больше устойчивости! Мне стало чуть-чуть бодрее в голове - в начале нашего разговора я совсем засыпала!
- Что хочется сейчас сделать, чтобы сохранить это ощущение возросшей устойчивости? Может быть, как-то поменять позу?
- Нет, мне хорошо. Хочется дальше про это говорить – мне кажется, это работает.
- Это может занять много времени. Спасибо.
Обсуждение
Я попросила участников мастерской дать отклики на эту совсем коротенькую работу, и рассказать свои впечатления: были ли и где цепляющие моменты, или такие, которые прямо выбивались из нарративной практики?
Я попросила участников мастерской дать отклики на эту совсем коротенькую работу, и рассказать свои впечатления: были ли и где цепляющие моменты, или такие, которые прямо выбивались из нарративной практики?
Мне показалось, что разговор про телесные ощущения перерос в укрепление предпочитаемой истории, и это начало прямо влиять на тело. Благодаря тому, что Кристина обращала внимание на тело, Наталия начала как будто бы чувствовать эту устойчивость. Мне кажется, что укрепление истории и телесного ощущения – это стык нарративной практики и телесных практик.
Я увидела, что, если сейчас тело не очень ресурсно, допустим, это проблемная ситуация для тела на двоечку, то все равно есть место в предпочитаемой истории, когда тело чувствует себя гораздо лучше. То есть это поиск предпочитаемой истории для тела.
Мне кажется, вопрос Кристины о том, где сейчас в теле больше устойчивости, дает Наталии точку опоры и настраивает на то, что выход есть.
Здесь позиция терапевта очень похожа на позицию нарративного практика потому, что тоже есть вера и оптимизм в предпочитаемую историю, только в телесном варианте. Но есть также явная настроенность на то, что изменение возможно прямо здесь и сейчас. Думаю, это главное отличие от нарративной практики, где у нас нет такого, что прямо сейчас все поменяется. У меня уже был такой опыт такой работы, и я не раз наблюдала этот процесс, когда здесь и сейчас происходят телесные изменения.
Кстати, я использовала шкалирование и спросила у Наталии, на сколько баллов по 10-бальной шкале она сейчас оценивает устойчивость и на сколько бы ей хотелось. Ввиду краткости сессии я не спросила то же самое после нашего разговора, хотя это бывает полезно. Можно было бы спросить: «Как ты думаешь, на сколько было бы неплохо за эту встречу повысить твою устойчивость?» и сверить в конце, получилось это или нет.
Нарративные принципы и телесная работа
Мне кажется, что здесь есть сходство с нарративной практикой, поскольку не предполагается жесткой интерпретации. Например, когда мы видим, что человек угрюм и напряжен, у нас могут всплывать мысли, что он рассержен или зол. Часто даже просто в общении с близким человеком мы можем сказать: «Ты сейчас злишься на меня или расстроен?».
Используя телесные практики в нарративной работе, обращая внимания на какие-то телесные проявления, лучше спросить:
- Знаешь, у тебя сейчас руки сжаты, ты хмуришь брови – что это говорит о твоем состоянии? Как тебе сейчас?
То есть скорее спрашивать и переводить в жанр вопросов.
Используя телесные практики в нарративной работе, обращая внимания на какие-то телесные проявления, лучше спросить:
- Знаешь, у тебя сейчас руки сжаты, ты хмуришь брови – что это говорит о твоем состоянии? Как тебе сейчас?
То есть скорее спрашивать и переводить в жанр вопросов.
КсЕНИИ
Молоканова:
Молоканова:
Но есть же люди, которые плохо со своим телом контактируют, им вообще сложно представить, что какая-то часть тела может себя ощущать одним образом, а другая - другим. Как с такими людьми работать? Как ты понимаешь, что этому человеку такая работа не подходит? Ты продолжаешь обращаться к телу или что-то другое используешь?
Кристина Николаева
Я никогда не настаиваю. У меня были такие клиенты, у которых возникало непонимание: «В смысле? В каком теле? Я говорю про свои проблемы – при чем здесь тело?»
В этом случае я поясняю, что у многих людей внутреннее состояние соотносится с телесными ощущениями. Если человеку это не подходит, мы можем сменить ракурс и продолжить беседу.
В этом случае я поясняю, что у многих людей внутреннее состояние соотносится с телесными ощущениями. Если человеку это не подходит, мы можем сменить ракурс и продолжить беседу.
Мне кажется, это нормальная история, что в процессе разговора терапевт выявляет, какие каналы для человека больше предпочитаемы, и через которые можно легче входить в работу. Одному человеку проще говорить, другому - представлять, третьему рисовать или работать с телом.
На самом деле очень часто те, кто соотносится со своими телесными ощущениями, сами себя выдают. Например, от таких людей можно услышать: «Я это ощущаю в области плеча!» или они говорят и держат руку в определенном месте. Если мне кажется, что это может зайти, я спрашиваю: «Ты сейчас держишь руку на плече – это про что для тебя?» Обычно, если человеку откликается, он идет на контакт и дальнейшее развитие.
На самом деле очень часто те, кто соотносится со своими телесными ощущениями, сами себя выдают. Например, от таких людей можно услышать: «Я это ощущаю в области плеча!» или они говорят и держат руку в определенном месте. Если мне кажется, что это может зайти, я спрашиваю: «Ты сейчас держишь руку на плече – это про что для тебя?» Обычно, если человеку откликается, он идет на контакт и дальнейшее развитие.
Отзеркаливание и подстройка
- Мне показалось, что ты прямо повторила за Наталией ее движение тела, как будто бы возвращала их. Когда человек говорит мне про свои навыки, я повторяю за ним: «Способность к этому, такой вот навык». Я отзеркаливаю его слова, а ты отзеркаливала тело. Любопытно, ты отзеркаливаешь все, что относится к предпочитаемой истории, замечаешь ли, что зеркалишь, и имеет ли это значение для сессии?
Здорово, что ты это отметила. Раньше я это делала неосознанно, чуть позже заметила это. Мне кажется, что обычно людям это очень откликается. Хотя я не делаю это намеренно. Когда я переспрашиваю про ощущения человека и повторяю его жесты, он понимает, что я его услышала: «Я тебя правильно понимаю?»
Думаю, что это имеет значение с точки зрения установления контакта и доверия.
Здорово, что ты это отметила. Раньше я это делала неосознанно, чуть позже заметила это. Мне кажется, что обычно людям это очень откликается. Хотя я не делаю это намеренно. Когда я переспрашиваю про ощущения человека и повторяю его жесты, он понимает, что я его услышала: «Я тебя правильно понимаю?»
Думаю, что это имеет значение с точки зрения установления контакта и доверия.
Олеся Симонова:
Любопытно тогда - а если я работаю с человеком, который ощущает нестабильность, неустойчивость? Он сидит явно на ребрышке стула одной ягодицей. Это не очень стабильная поза. Я могу сесть в такую же, но тогда я буду чувствовать себя нестабильно. Или пусть его нейроны зеркально работают?
Кристина Николаева
Думаю, терапевту в первую очередь в этот момент важно помнить про свою позицию, чтобы оставаться уверенным и спокойным. Когда я слушаю и спрашиваю клиента, стараюсь отслеживать свои ощущения, насколько мне комфортно. При отзеркаливании я всегда остаюсь в устойчивом положении.
Кстати, есть люди, которым это не подходит. Об этом на обучении рассказывал Володя Мохов. Некоторым людям не нравится, когда ты садишься так, как они. Иногда бывают резкие высказывания: «Что вы сейчас делаете?» Возможно, потому, что это состояние, от которого человек хочет уйти, а тут еще и терапевт сидит так же. Другая гипотеза касается НЛП. Многие люди наслышаны про манипулирование с помощью подстроек НЛП и это вызывает недоверие.
У меня был опыт консультирования девочки, которая обучалась НЛП. Она постоянно мне говорила, что кругом одни НЛПишники, которые хотят на нее повлиять. Мне было очень тяжело с этим справляться. Я тоже старалась не привносить своего и работать с тем, что она мне хочет донести.
Телесный практикум
Для меня телесная работа в очень большой степени касается самого терапевта. Предлагаю несколько несложных упражнений, которые помогают не только клиентам, но и мне самой оставаться легкой и бодрой, настраиваться перед сессией, находиться в ресурсном состоянии во время нее и успокаивать себя по окончанию работы.
Упражнения можно делать прямо во время сессии вместе с клиентом, если ему это подходит.
Правильное дыхание
Самое простое упражнение – дыхание: глубокий медленный вдох носом и медленный выдох через рот. Можно закрыть глаза, если это помогает отвлечься.
На сессиях можно часто услышать от клиентов: «Ой, мне кажется, я вообще не дышу!» или, наоборот, «У меня сейчас глубокое тяжелое дыхание!» Предложите такому человеку выполнить это упражнение вместе с вами. Переключите фокус внимания на дыхание, попросите сделать несколько глубоких вдохов через нос, и медленных выдохов через рот. Спросите, что он чувствует при этом. Можно делать акцент на дыхание животом, чувствуя, как он надувается и опадает.
На сессиях можно часто услышать от клиентов: «Ой, мне кажется, я вообще не дышу!» или, наоборот, «У меня сейчас глубокое тяжелое дыхание!» Предложите такому человеку выполнить это упражнение вместе с вами. Переключите фокус внимания на дыхание, попросите сделать несколько глубоких вдохов через нос, и медленных выдохов через рот. Спросите, что он чувствует при этом. Можно делать акцент на дыхание животом, чувствуя, как он надувается и опадает.
Базовое заземление (контакт с реальностью)
Примите удобное положение, поставьте ноги на пол, можно положить руку на живот. Можно снять тапочки, можно не снимать – на самом деле каждому человеку требуется разная сила взаимодействия с землей. Ритмично потопайте ногами, пошевелите пальцами на ногах, похлопайте ноги ладонями, чтобы почувствовать притяжение земли, устойчивость и уверенность.
Если вы мысленно «улетаете» и не можете сосредоточиться, это простое упражнение позволяет вернуть себя в реальность и помогает сконцентрироваться.
Если вы мысленно «улетаете» и не можете сосредоточиться, это простое упражнение позволяет вернуть себя в реальность и помогает сконцентрироваться.
Иногда на сессии мы чувствуем, что клиент находится с нами только физически, а мысленно он где-то далеко. Это бывает видно по телесным проявлениям или человек может сам сказать: «Ой, я сейчас вообще не здесь!».
Можно предложить ему выполнить это упражнение, а если человеку сложно сделать это самому, терапевт может подключиться: подойти и подавить сначала на одну ногу, спрашивая, как лучше – сильнее, слабее, подержать какое-то время. Потом точно также поработать со второй ногой, далее одновременно с 2 ногами. При этом напоминать человеку про правильное дыхание, спрашивать про ощущения.
Можно предложить ему выполнить это упражнение, а если человеку сложно сделать это самому, терапевт может подключиться: подойти и подавить сначала на одну ногу, спрашивая, как лучше – сильнее, слабее, подержать какое-то время. Потом точно также поработать со второй ногой, далее одновременно с 2 ногами. При этом напоминать человеку про правильное дыхание, спрашивать про ощущения.
Центрирование (чувствование себя)
Самый простой вариант почувствовать себя - встать и похлопать себя по всем частям тела, про которые мы часто забываем, что они вообще существуют.
Центрирование+заземление
Упражнение позволяет вернуться в реальность и одновременно почувствовать себя.
Встаньте поустойчивее. Упражнение выполняется параллельно по двум ногам или, начиная со ступни одной ноги. поднимаясь вверх, а затем спускаясь вниз по второй.
Надавливайте на левую ногу одновременно спереди и сзади, пройдя по всем суставам в течение 15-20 с, начиная со ступни, далее колено, бедро. Дальше идет кисть, локоть (его нужно зафиксировать, чтобы он не двигался), плечи, голова. Кладем руку на лоб и затылок и аккуратно сдавливаем.
Далее в обратном порядке работаем с правой частью тела.
Встаньте поустойчивее. Упражнение выполняется параллельно по двум ногам или, начиная со ступни одной ноги. поднимаясь вверх, а затем спускаясь вниз по второй.
Надавливайте на левую ногу одновременно спереди и сзади, пройдя по всем суставам в течение 15-20 с, начиная со ступни, далее колено, бедро. Дальше идет кисть, локоть (его нужно зафиксировать, чтобы он не двигался), плечи, голова. Кладем руку на лоб и затылок и аккуратно сдавливаем.
Далее в обратном порядке работаем с правой частью тела.
Вы можете предложить выполнить это упражнение клиенту и даже помочь ему в этом. Вы давите на части тела человека, спрашивая его, посильнее надо давить или послабее, что он в этот момент ощущает, что меняется во всем теле или в этом конкретном участке.
Когда мы доходим до верха, важно спросить, как человек отнесется к работе с головой – некоторым людям неприятно, когда трогают их голову.
Можно предложить человеку давать сопротивление, чтобы лучше почувствовать этот контакт. У человека могут возникать какие-то образы, мы можем спрашивать, что это за ощущения, на что это похоже, и уходить в нарративную историю.
Окончив упражнение, обязательно спросите клиента, как ему? Вполне вероятно, услышите: «Классно! У меня тепло растеклось по всему телу, я себя чувствую очень устойчиво!»
Когда мы доходим до верха, важно спросить, как человек отнесется к работе с головой – некоторым людям неприятно, когда трогают их голову.
Можно предложить человеку давать сопротивление, чтобы лучше почувствовать этот контакт. У человека могут возникать какие-то образы, мы можем спрашивать, что это за ощущения, на что это похоже, и уходить в нарративную историю.
Окончив упражнение, обязательно спросите клиента, как ему? Вполне вероятно, услышите: «Классно! У меня тепло растеклось по всему телу, я себя чувствую очень устойчиво!»
Как ты понимаешь, что человеку сейчас хорошо бы было сделать заземление именно из нарративного подхода. Многие люди часто говорят: «Заземлите меня! Или верните меня в реальность!»
Мне кажется, что у меня здесь включается глаз телесного терапевта. Я обращаю внимание на взгляд (расфокусировка), позу (постоянное ёрзание), речь (человек подвисает, делая большие паузы).
Если я вижу, что поведение человека мешает работе, то предлагаю ему выполнить упражнение вместе со мной, объясняя, что он может добиться этим.
Если я вижу, что поведение человека мешает работе, то предлагаю ему выполнить упражнение вместе со мной, объясняя, что он может добиться этим.
На самом деле, бывает такое, что клиент берет это упражнение себе и использует в жизни, когда ему нужно успокоиться или сконцентрироваться.
Например, у меня была одна девочка, у которой был запрос на устойчивость. Мы постоянно выполняли упражнение на встречах. Потом я стала отмечать, что она сама себя похлопывает, топает ногами: «Сейчас вернусь – только заземлюсь!» По ее словам, это ей помогало и в жизни прийти в себя немножко.
Например, у меня была одна девочка, у которой был запрос на устойчивость. Мы постоянно выполняли упражнение на встречах. Потом я стала отмечать, что она сама себя похлопывает, топает ногами: «Сейчас вернусь – только заземлюсь!» По ее словам, это ей помогало и в жизни прийти в себя немножко.
“
Я с телом работаю немного, но все равно так или иначе заземление использую. Перед сложным разговором, когда я понимаю, что человеку лучше быть в заземленном состоянии потому, что оно явно ему поможет быстрее до предпочитаемой истории добежать, спрашиваю: «Хорошо ли ты чувствуешь сейчас ступнями землю? Или, может быть, какая-то меньше ее чувствует, или пяточка висит, или носочек?» Если человек отвечает, что не очень, тогда мы проводим заземление.
Я также обязательно это спрашиваю, если у человека меняется эмоциональное состояние: например, говорил-говорил, и вдруг замолчал, у него исказилось лицо или он заплакал.
Я также обязательно это спрашиваю, если у человека меняется эмоциональное состояние: например, говорил-говорил, и вдруг замолчал, у него исказилось лицо или он заплакал.
Центрирование с воображаемым шариком
Это упражнение можно делать вместе с человеком. Перед ним хорошо бы заземлиться.
Встаньте друг напротив друга в удобную устойчивую позу и представьте, что перекатываете воображаемый шарик по ноге от носочка до центра тела. Можно положить руку в центр живота – туда, где комфортнее. Можно так и остаться, или руку убрать.
Представляйте движение шарика: как он катится по левой ноге, проходит через коленку и бедро до центра, и дальше идет вниз по другой ноге. При этом мы переносим вес на противоположную ногу, как будто бы шарик перекатывается, а вместе с ним наш вес тоже. Поднимаясь по одной ноге, спускаясь по другой, шарик по полу снова перекатывается на первую ногу. Таким образом он балансирует на треугольнике.
Достаточно выполнить медленно 3-5 циклов, обращая внимание на свое дыхание. Упражнение прекрасно успокаивает и расслабляет.
По окончании можно выполнить еще одно заземление: постоять, почувствовать стопы, потопать, подвигать пальцами на ногах, вообще послушать, чего хочет тело, распрямить спину.
Встаньте друг напротив друга в удобную устойчивую позу и представьте, что перекатываете воображаемый шарик по ноге от носочка до центра тела. Можно положить руку в центр живота – туда, где комфортнее. Можно так и остаться, или руку убрать.
Представляйте движение шарика: как он катится по левой ноге, проходит через коленку и бедро до центра, и дальше идет вниз по другой ноге. При этом мы переносим вес на противоположную ногу, как будто бы шарик перекатывается, а вместе с ним наш вес тоже. Поднимаясь по одной ноге, спускаясь по другой, шарик по полу снова перекатывается на первую ногу. Таким образом он балансирует на треугольнике.
Достаточно выполнить медленно 3-5 циклов, обращая внимание на свое дыхание. Упражнение прекрасно успокаивает и расслабляет.
По окончании можно выполнить еще одно заземление: постоять, почувствовать стопы, потопать, подвигать пальцами на ногах, вообще послушать, чего хочет тело, распрямить спину.
Когда мне нужно настроиться, я делаю эти упражнения и сама. Прямо во время сессии, если понимаю, что улетаю, я могу и потопать, и себя похлопать. Если человек обращает на это внимание, делаю это прозрачным и объясняю, что я делаю это, чтобы вернуться в беседу и яснее понимать, про что мы говорим. Можно это делать такие упражнения и после сессии, и вместе с клиентом. Важно его спрашивать потому, что кто-то может отказываться: «Зачем мне вставать? Лучше посидим и поговорим еще!» Такое тоже бывает.
В целом эти упражнения хорошо сочетаются с нарративной практикой в плане того, что мы находимся в нарративной позиции и постоянно уточняем, расспрашиваем, и делаем связки с историями.
В целом эти упражнения хорошо сочетаются с нарративной практикой в плане того, что мы находимся в нарративной позиции и постоянно уточняем, расспрашиваем, и делаем связки с историями.
Отклики участников нарративной мастерской
- Елизавета КучероваСегодня у меня двойственное ощущение: открытие чего-то нового и одновременно ностальгия. Некоторые темы мы обсуждали на выездной программе в Дании, и я после этого их использовала, но прошло время, это потерялось, и я даже не заметила, как. Сейчас мы это повторяли, я думала, как же все откликается! Почему я про это забыла?! Спасибо.
- Ксения МолокановаМне было очень интересно, как можно сочетать разные подходы. Я представляла о них понемножку. Главная идея, которая сейчас ко мне пришла: используя как базу нарративную практику, можно взять очень много инструментов у других подходов и адаптировать под нее.
Я считала, что для этого есть ограничения, например, децентрированность и неэкспертность терапевта, и, применяя чужие техники, мы как будто соскакиваем с этой позиции.
Но Кристина сделала это настолько органично! Когда я это увидела, то подумала, что можно столько всего привнести в нарративный подход и расширить его возможности.