Вика Пархаева

В паллиативном отделении я чаще всего работаю с пожилыми людьми. Всегда замечала, что, когда начинаешь их расспрашивать, люди как-то приободряются. Это видно даже телесно, как расправляются плечи, светлеет лицо.

Многие жалуются, особенно если не приходят родственники, что им не с кем поговорить, что никто не подходит и не спрашивает даже, как дела. Мне всегда приятно быть свидетелем историй этих пациентов. Они всегда очень разные, но всегда про жизненный опыт, которого у меня еще нет. Когда их слушаешь и понимаешь, что тебе доверяют свои истории – это очень трогает и является большой ценностью.

Я их обязательно применяю, когда работаю на горячей линии. Там чаще истории более трагические, потому что звонят люди, которые потеряли (или знают, что скоро потеряют) своих близких. Это совсем другой формат работы - люди тебя не видят, поэтому важен голос и то, как мы разговариваем.

Здесь, наверное, доверие еще более ценно. Помню, позвонила женщина, у которой умер муж от онкологии. Она звонила не впервые, но со мной разговаривала в первый раз. Удивительно, но она была готова повторить свою историю, хотя не очень комфортно возвращаться заново в непростые моменты.

Здесь меня нарративная практика просто спасла, потому что до этого женщина слышала классические идеи про то, как нужно быть с потерей: отпустить и т.д.

Я же рассказала про идею «Снова здравствуй!» и она ей подошла. Я стала расспрашивать женщину по карте, и мне было радостно, что у человека появился выбор – что ей хочется: отпустить или сказать снова «Здравствуй!»

Просто я стала чаще задаваться вопросом – а что вообще мне подходит – и в отношениях, в том числе? А что подходит моему мужу? Какие у него ценности?

Конечно, я не использую все вопросы и не провожу дома нарративные сессии, но понимаю, что могу по-другому спрашивать и мужа, и вообще людей о чем-то. Я заметила, что у меня появился интерес узнавать, откуда пришли какие-то идеи, причем не с тем настроем, как это бывает, - переспорить или переубедить. Мне действительно любопытно – как человек познакомился с той или иной идеей?

Мне теперь часто стали говорить: «Интересный вопрос!» - человеку обычно и правда интересно рассказывать про то, что ему интересно (извините за тавтологию).

Может быть, у меня изменилось просто общее отношение (или жизненная философия), когда по-другому смотришь на жизнь. Я понимаю, что после нарративной сессии или обучающего блока я выхожу чуть-чуть другой. Нет, я сама по себе не меняюсь, но меняется настроение. Оно мне обычно очень нравится – я иду по улице и думаю о чем-то хорошем.

Это сложно описать – просто общее состояние другое. Когда я об этом думаю, мне на ум приходит слово вдохновение, точнее, наполненное вдохновение. Если раньше я была знакома с этим чувством, то теперь оно гораздо шире и глубже.

Мне кажется, это мое новое обучение сложнее, но не в плохом смысле. Просто большая часть позиции у меня уже есть, и новый подход нужно с этой позицией соотносить.
Когда мне дают новые методы и инструменты, я не просто их все забираю, и говорю – теперь я крутой экзистенциальный аналитик! Сначала мне надо понять, что вообще из этого мне подходит?

На самом деле у меня есть много вопросов. Например, нам дают шаги в каком-то методе, и я задаюсь вопросом – почему они именно такие? Помню, когда мы изучали карты Майкла Уайта, он объяснял, почему именно эти карты и эти вопросы. Причем это не было обязательным, что ты должна использовать в приказном порядке.

В экзистенциальном анализе это достаточно директивно, и я задумалась, почему это не объясняется. Однажды я об этом сказала в группе, и кто-то ответил: «Главное, чтобы работало!» Я понимаю, что для меня это уже не так.

Вообще в группе я себя чувствую немножко «другой». Но меня поддерживает это чувство «другого» - я знаю, что возьму только то, что мне будет ценно и что можно наложить на нарративку, а не все подряд, даже не задумываясь, нужно ли это человеку, который ко мне придет.

Выбирая, что мне подходит, я всегда по своему внутреннему ощущению смотрю на то, насколько экспертно или не экспертно это будет по отношению к человеку, сохранится ли при этом его авторство и позиция. Это большой критерий точно. Не менее важны для меня этичность и бережность.

В экзистенциональном анализе можно давать советы и говорить о своем впечатлении - конечно, не по-житейски, а в определённой форме и с определенной целью.

Но это не то же самое, что отклик в нарративной практике. Я понимаю, что я бы это не делала точно. Хотя, может быть, это хорошо работает, раз используется, но, должно быть, мне это все-таки не подходит.

Я оцениваю вопросы, которые предлагаются вэкзистенциальном анализе, на соответствие нарративным критериям (недирективность и бережность). Если вопрос мне подходит, складываю его в свой сундучок и думаю, где могла бы использовать.