Нарративная мастерская
+7 (499) 321-20-86
 

ЗАЧЕМ ПОДРОСТКУ РОДИТЕЛЬ?
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА С РОДИТЕЛЯМИ
В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ ПОДРОСТКА

Современные дети развиваются в большом информационном потоке, для чего используют прогрессивные технологии, всевозможные гаджеты, что серьезно беспокоит родителей. Ребенок часто оказывается значительно грамотнее в современных технологиях, родителю непросто догнать и понять его, потому что он не живет в этой реальности. И это часто вызывает ревностные чувства, ведь мы не всегда можем понять и проконтролировать то, чем живет наш ребенок.


Кандидат психол. наук, доцент кафедры практической психологии НПУ им. М. П. Драгоманова, юнгианский аналитик, песочный психотерапевт, индивидуальный член Международной ассоциации аналитической психологии (IAAP), президент ПАДАП

Инна Кирилюк
Я продолжаю тему подростков. Расскажу, кто я и чем занимаюсь. Прежде всего я юнгианский аналитик и аналитический психолог, 20 лет своей практики работаю с детьми и подростками, и конечно же с их родителями. Тему этой встречи мы назвали «Зачем подростку родитель, или психологическая работа с родителями в период становления подростка».

Нам показалось, что для подростка действительно звучит вопрос ЗАЧЕМ мне родитель. Он постоянно конечно так не озвучивает, но внутри сталкивается с этим внутренним вопросом. Наш ответ, как психологов – конечно, подросткам нужен родитель. Он просто очень-очень нуждается в поддержке родителей, прежде всего, в поддержке собственной семьи.

Тоже хотела бы упомянуть, как мы пришли к этой идее. За 20 лет, правда, накопилось очень много опыта и внутренних экспериментов, которые в разной мере были реализованы. Мы приходим к тому, что опыта много, а количество семей, которым мы можем помочь, все равно остается ограниченным количеством часов приема. Возникла идея онлайн-школы, онлайн-проекта, который бы помог родителям пройти разные возрастные этапы взросления детей. Особенный акцент мы поставили на подростков. Мы решили, что если справимся с подростками и их родителями, если удастся осуществить этот контакт, то нам будет намного легче и в других возрастах.

Такая идея онлайн дает очень широкие возможности, потому что действительно родители могут очень быстро и качественно получать помощь и поддержку. Мы предлагаем в проекте сопровождение, потому что можно дать некоторый совет, но по нашим наблюдениям важно родителя или семью сопроводить через мост от детства к взрослости.

Итак, основные вопросы, которые мы поставили перед собой, когда создавали этот проект.
Первый вопрос:
ЧЕГО ЖЕ НЕ ХВАТАЕТ ПСИХОЛОГАМ ДЛЯ ЭФФЕКТИВНОЙ ПОМОЩИ В РАБОТЕ С ПОДРОСТКОМ?
По нашим наблюдениям очень многие психологи, особенно начинающие, достаточно быстро входят в контакт с подростками. Есть и альянс, и ощущение близости, доверия. Это получается. Но на интервизионных группах, на супервизиях мы слышим от родителей, что есть желание отстраниться, сохранять дистанцию, чтобы они вообще не вмешивались в процесс. Это те люди, которые как будто что-то разрушают – они появятся, и что-то разрушится.

Также очень много страха перед родителем, который, как и подросток, внутри протестует, но часто внутри и боится. Поэтому вопрос, как выстроить работу с родителями, всегда задается психологами. В нашей работе он важен, чтобы сделать работу с подростком эффективной. Часто подросток разделяет общение с психологом – это позитивный родитель, какая-то поддерживающая среда. Дом, семья, родители – в это негативные эмоции вкладываются, расщепление происходит. Это не есть цель помощи, потому что подросток прежде всего должен почувствовать крепкую стену сзади: если спина прикрыта, я могу идти в мир, мне не страшно, я могу взаимодействовать с миром, потому что тылы мои закрыты. Они в надежности.
Следующий наш вопрос:
КАК РАБОТАТЬ С РОДИТЕЛЯМИ ПОДРОСТКОВ, НЕ НАРУШАЯ ГЛАВНУЮ ИНТЕНЦИЮ ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА – СВОБОДУ И ОТДЕЛЕНИЕ ОТ РОДИТЕЛЕЙ.
Что же происходит? Подросток приходит в кабинет. Он доверяет психологу, он чувствует, что это его место, место его самопознания, что его интересы и потребности здесь главные. Через какое-то время родитель приходит на родительскую встречу, потому что все равно он обеспечивает эту работу. У него естественным образом много своих тревог и вопросов. И у подростка зарождается вопрос – что же происходит без меня, о чем они говорят? Они же будут говорить обо мне.

Это всегда очень пугает психологов, потому что есть ощущение, что они нарушают эту конфиденциальность, не могут сохранить пространство внутри своего кабинета и своей психики для подростка, как будто родителю нужно что-то рассказать. Это тоже вопрос – как работать с родителем, при этом уважая границы подростка.
ЧТО ЖЕ ПРОИСХОДИТ С РОДИТЕЛЯМИ В ЭТОТ ПЕРИОД ВЗРОСЛЕНИЯ ИХ ДЕТЕЙ, В ПЕРИОД ПОДРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА?
Два следующих вопроса касаются чувств родителя, потому что если мы знаем, что подростковый возраст – это очень хрупкий возраст. Есть очень красивое описание, которое мне нравится, что как у малыша в первый год развития хрупкие косточки, хрупкая кожа, руки матери должны быть бережны, то можно также эту метафору перенести на психику подростка. Она такая же хрупкая, как у младенца, и родители это чувствуют, потому что они очень любят своих детей, связаны с ними. Они чувствуют эту хрупкость, но, возможно, их проявления другие.
Прежде всего мы наблюдаем, что возраст подростка совпадает с некоторым кризисом середины жизни родителей. Это возраст к 40, и в это время сам родитель может переживать достаточно сильные собственные кризисы – не только может, он и должен переживать, должен задавать вопросы: что получилось, как я живу, что меня устраивает. Возможно, приходит некоторое осознание, что семейная жизнь не такова, как планировалась. Часто этот период совпадает с разводами в семьях, с болезнями родителей. То есть родители сами в достаточно серьезных кризисных состояниях могут находиться, когда подростку особенно нужна их защита и внутренняя надежность.
КАКИЕ НАДЕЖДЫ И ОПАСЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ?
Мы подумали, какие же формы помощи мы можем предложить. Одна из идей – все-таки отдельно сопровождать, образовывать и поддерживать родителей. Для этого мы предлагаем группы для родителей. Но цель прежде всего – это работа с родителями для того, чтобы помочь подростку пройти этот период взросления, потому что когда родитель сконтейнирован, достаточно знает о возрасте, может объяснить некоторые скрытые поведения подростка, понять их хотя бы для себя, то это во многом разгружает эмоциональный мир подростка. Он может не беспокоиться о родителе, а может двигаться спокойно в своем развитии.

Так получилось, что мы все – тоже мамы подростков. У меня сын-подросток, как и у моих коллег Вероники Петровой, Елизаветы Молостовой. Мы – мамы подростков, решили спросить у своих мальчишек некоторые вопросы:

1. Что делают родители для твоего воспитания, что не приносит никакого результата?
2. Как родители могли бы улучшить отношения с подростком? Что делать, чтобы добиться того, чего они требуют?
3. Когда ты станешь родителем, чего ты никогда не будешь делать со своими подростками?

Обязательно зайдите на наш сайт и только одно видео посмотрите, потому что оно должно быть обязательно в арсенале каждого психолога, который работает с подростками. Они говорят очень нежно о своих родителях, с большим пониманием. Удивительно, что то, что хотят подростки, и то, что желают родители, во много совпадает. Они хотят прежде всего общения, некоторого уважения, они не допускают нарушения границ. Очень интересно.

Главное открытие, которое мы получили в процессе этого видео – это реакция родителей. Очень было интересно, когда родители слушали, как и что говорят их подростки. Главное открытие – это реакция родителей на это видео. Они говорят: «Наши дети уже взрослые. У них есть сформированное мнение о нас, о родителях. Это правда. Дети уже делают некоторые собственные самостоятельные выводы. Они смотрят на нас, как взрослые люди. Они могут видеть как достоинства, так и недостатки, в какой-то мере многое нам прощают, и они нуждаются в нас».

Такие основные комментарии мы получали от родителей. Удивительно, но сколько бы мы не рассказывали – мы грамотно можем рассказывать о подростках – но один раз увидев видео, родители настраиваются на некоторый эмпатический канал чувствовать своих детей.

У нас тоже есть вопрос. Возможно, люди с той стороны экрана, пока я буду рассказывать, прислушаются. Это могут быть психологи или просто родители подростков. Ваше собственное чувство к родителям подростков – они помогают, мешают, как вы чувствуете? Они вызывают страх и ужас, или, наоборот, другие какие-то чувства? Просто вы можете записать эти чувства, они могут нам понадобиться для работы.
ЧТО НУЖНО ПОДРОСТКАМ
Идем дальше. Всем нам, психологам, известны потребности подростков. Мы очень часто и много о них говорим – что нужно подросткам.
Подростки хотят в этом возрасте:

  • Выстроить свои границы.
  • Занять место в коллективе и не потерять себя.
  • Стать не только ребенком для родителя.
  • Научиться влиять самостоятельно на собственную жизнь, потому что родительское влияние и ощущение этого влияния должны в какой-то мере стать меньше, а «Я формирую свою жизнь» должно стать больше. Это должно произойти именно в подростковом возрасте, потому что потом вернуть собственную самостоятельность достаточно сложно. Как глубинный психолог я много лет могу работать с клиентом для формирования этого ощущения ответственности за собственную жизнь.
  • Понять, кто они и что для них важно.
  • Понять свои собственные страхи и научиться с ними справляться, понять свои мечты и свои устремления. Подростку очень важно услышать, к чему направлены его интересы, задатки, кем он может стать в отличие от родителей.
  • Познать свое тело, потому что сексуальные и гендерные отношения – это основная задача подросткового возраста. Я очень много говорю об этом с родителями и объясняю, что подросткам нужно учиться вообще справляться с собственным телом, узнать его, овладеть им и потом еще доверить это тело другому своему партнеру. Потому что в подростковом возрасте уже нужно выйти на взрослую сексуальность.

Это мы знаем о подростках. Но нам интересны сегодня родители. Следующий наш вопрос: что происходит все-таки с родителями, чего они боятся? Потому что они очень многого боятся. Что им сложно принять?

Я бы хотела подвести некоторый итог нашей годичной плотной работы с родителями. Мы проводим вебинары каждую неделю, у нас длительная двухмесячная родительская группа, потом мы сопровождаем индивидуально родителей. У нас каждый месяц есть неделя бесплатных образовательных вебинаров, мини-курсов, постоянно действующие страницы во всех соцсетях, где публикуются постоянные исследования, информация, ответы на вопросы родителей, статьи по подростковому возрасту. То есть очень плотная работа.
ЧЕГО ЖЕ БОЯТСЯ РОДИТЕЛИ?
1. Родители путают сепарацию с потерей.
Если глубже заглянуть во внутренний мир родителя, то та сепарация, которая необходима ребенку, внутри родителем переживается, как потеря. И это правда, родители часто этого боятся и говорят об одиночестве, что по-настоящему они почувствовали это одиночество рядом с ребенком в подростковом возрасте. Это переживание, с которым важно справиться, потому что по-настоящему родитель почувствует сепарацию, если он пережил тотальное одиночество и никто не умер, как говорится. Важно до родителей донести некие критерии нормальной сепарации, настоящей сепарации и отличить ее от потери.
2. Родители проецируют свои непроработанные страхи на детей.
Мы знаем, что основная ведущая форма взаимодействия, начиная с низших слоев психического – это проекция. Зачту некоторые связки, которые сами родители говорят.

Например, фраза отца: «Я был изгоем – мой сын прячется за экраном компьютера». Когда он вспоминает свое детское переживание – изгой – постоянно этот страх проецируется. Ему кажется, что активное взаимодействие с компьютером - это страх сына, что он также переживает вытесненность, не нашел свое место в коллективе. Хотя у сына могут быть совсем другие причины для такого активного использования интернет-пространства.

«Я чувствовала внутреннюю пустоту, искала своих людей» - говорит мама. А ее страх, что ее ребенок очень одинок. Как психологи, вы можете видеть мощные связки.

«Мне говорили, что саморазвитие – это цель» - это то, что мама переживала в подростковом возрасте. Ее тревожит в подростке, что он не имеет цели и желания: «Он потеряшка».

Очень важно, и для родителей прежде всего, чтобы эти связки были обнаружены. Если собственное переживание осознается и отделяется от образа ребенка, это иногда очень позитивно, не знаю, как для родителя, но для подростка точно, потому что снижается бессознательное накопление тревоги.
3. Важно изменить мышление: «как мне помочь подростку» на «что я могу сделать для того, чтобы подросток мог помочь себе сам самостоятельно».
Это тоже очень важный момент, который мы постоянно видим. Родитель, сталкиваясь с некоторой проблемой, как нормальный родитель, сразу ищет и думает, как мне помочь – он сразу решает проблему. В подростковом возрасте должно произойти кардинальное изменение. Уже родитель должен не решать, а думать, как помочь ребенку найти решение собственной проблемы. Это совсем другая ментальная задача и другая психологическая установка на взаимодействие, потому что именно когда родитель из самых благих побуждений пытается решать проблему, подросток всегда будет сопротивляться. Ему нужно забрать эту самостоятельность себе, вернуть ее.

У родителя всегда есть растерянность – я же помогаю, я же хочу как лучше! Но это «как лучше» было раньше, в детстве. Сейчас каждый раз, когда подросток что-то может решить сам, каждый раз, когда находит даже неправильное самостоятельное решение, он укрепляет свою самоценность. Другого способа нет.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ РАБОТЫ
Мы обнаружили, чего боятся родители. Дальше – как же во время работы группы происходит работа, что у родителей получается?
Действительно, получается, работая с собой, продвинуть подростка в его взрослении. Что же происходит? Какие мы выделяем механизмы психологической работы:
Родитель выстраивает внутреннюю позицию наблюдателя.
Это нужно, важно выстроить – не делать, а думать о своем ребенке, наблюдать. Мы даем много практических визуализаций, заданий: как вам кажется, о чем мечтает ваш ребенок, чего боится? Не спросите его, а подумайте сами и напишите. Должен сформироваться внутренний объект наблюдения. Это очень важная мета-позиция. Потому что если родитель внутри не удерживает образ ребенка, он постоянно привносит себя в общение, а подростку, наоборот, больше нужно давать пространства.

Потом расширяется возможность контейнировать детей. То есть у родителей появляется больше возможностей для понимания причин не только действия, почему он так поступил, наш основной вопрос – почему. Это часто может быть связано не только с семейной ситуацией, а со школьной ситуацией, с внутренними переживаниями, с ранними ситуациями, с которыми ребенок в латентном возрасте справлялся, а в подростковом защита не всегда работает, и подросток не может справиться.

Контейнировать – это как бы удерживать собственные тревоги и тревожные мысли о подростках внутри себя, не переполнять ими своих детей.

Усиливается родительское ревери – это такое аналитическое понятие, когда мы не общаемся со своим ребенком, но есть некоторый образ, когда мы можем думать о его будущем, о том, какой он человек, чем он похож на нас, чем отличается, какие его совершенно уникальные способности. То есть у родителя формируется целостный образ его подростка. Даже если мы видим, что сейчас что-то не очень получается у нашего подростка, он не очень может реализоваться, но мы понимаем, точнее, предполагаем, в каком направлении он бы мог это реализовать.
Легитимизация подростковых трудностей
Родителю нужно понять, что трудности подростка – первые попытки курить, первые драки, непослушание, снижение мотивации к обучению – это все является нормой, и это связано с очень мощной психологической, физиологической, телесной и мозговой перестройкой. Родителю нужно принять, что это норма. Как нормой является ночью вставать, когда ребенок до года просыпается ночью несколько раз - все мамы это знают. Когда он плачет – это тоже норма. Есть некоторое нормальное естественное поведение для ребенка.

Если подросток отлично учится, сидит только дома, выполняет ваши задания, вообще не спорит с вами, то мы, наоборот, говорим, что это не норма, и ищем причины такого поведения. Подросток должен себя вести по-другому. Это «по-другому» очень пугает родителей, но наша задача – привести их к ощущению, что это нормально, позволить этому быть.

Снимается вина: «Я плохой родитель», потому что родители впервые сталкиваются с собственными неудачами, с непослушанием, с резкими конфликтами. Действительно, первое переживание: «Я что-то сделал не так, я плохой родитель» важно снять и объяснить родителю, что он действительно хороший родитель. Люди получают огромную групповую поддержку.
ПРИМЕРЫ
Хотела бы привести примеры, потому что у нас отличные результаты по очень сложным проблемам, в том числе это:

· Психосоматика;
· Дезадаптация;
· Агрессивное поведение;
· Сложности обучения.
Это примеры конкретных работ. Психологи – наши коллеги, зная о нашем проекте и как мы работаем, отправляют родителей и говорят: «Не движется работа. С подростком чуть-чуть продвинулись, видим, что внутренняя структура дома не сохраняется, что родители не могут ее поддержать».
1.1. Психосоматика
Например, мама пришла, потому что очень сильно ее волновали активные тики у ее девочки-подростка – голосовые, лицевые, активные тики глаз. Естественно, для очень симпатичной девочки это катастрофа, и мама вся в переживаниях. Лечение у врачей не эффективно, причем уже несколько лет. Все говорят, что нужно работать с психологом.

Мама прошла тренинг. Оказалось, у нее были собственные большие сложности в подростковом возрасте в области сексуального взросления, прямо трагические ситуации. Мама, прорабатывая и вспоминая все, что ей приходилось пережить, по-другому начала относиться к сексуальному взрослению своей дочери. Бессознательно были положены запреты на то, что если дочь столкнется с взаимодействием своим телом, с близостью с мальчиками, она может попасть в те же сложности, что и мама. Было настолько сильное бессознательное желание уберечь свою дочь, что тема секса была совершенно закрыта для девочки. А девочка красивая, она растет, тело требует некоторых экспериментов.

Мама начала прорабатывать собственные страхи, говорить то, что каждая мама должна сказать своей дочери в период 12-13 лет, обсуждать возможность у девочки экспериментировать с телом, объяснять, что такое первая мастурбация, онанизм, что она имеет право переживать возбуждение, когда мальчик ей нравятся. Это тонкие, интимные вещи, которые ребенок должен себе позволить и не бояться, не чувствовать это стыдным.

Буквально в работе психолог сообщила, что за 4 месяца тики ушли, и возникли совершенно другие проблемы – конфликты в этой паре. Девочка начала с мамой активно конфликтовать. Но мама уже была больше готова к этой агрессии, и уже могла с этим справляться. Внутренняя агрессия была все-таки выведена вовне. Это такая совместная работа мамы и нас, как группы родителей, и психолога, который работал непосредственно с ребенком.

1.2. Психосоматика
Второй пример тоже очень сложный. Мы знаем, что подростковый возраст манифестирует много сложнейших психосоматических заболеваний. У одной девочки в нашей работе проявился сахарный диабет. Мне даже сложно это произнести, просто жалко ребенка. Основная тревога мамы была связана с тем, что гормональные изменения постоянно влияли на сахар. Основное ее требование было – пожалуйста, следи за своим здоровьем, возьми ответственность, делай необходимые процедуры. Эта зона конфликта была очень острой.

Мы очень много работали над этим страхом и виной этой мамы за то, что это произошло, как она не уберегла, как она считала, своего ребенка. Постепенное контейнирование и уход от конфликта, когда мама говорила: «Ты безответственная, ты себя доведешь до гроба» - иногда и такое звучало. А девочка кричала: «Это мое тело! Не хочу, не смей, не лезь! Что хочу, то буду есть, не ограничивай меня!»

Как только между ними ушел конфликт и они нашли больше точек соприкосновения, мы сказали –убираем вообще эту зону. Месяц можно об этом не говорить. Мама пришла с тем, что неожиданно дочь сама начала читать справочники о правильном питании, заниматься здоровьем, может, и не связанным с контролем сахара, но этот контроль к ней вернулся. Конечно, это для нас была большая победа.
2. Дезадаптация
Тоже был очень сложный подросток, который просто отказался ходить в школу. Наблюдался достаточно серьезный уровень аутизации, он сидел закрытый, ограниченный своим столом и компьютером. Тоже постоянный уход от больной зоны через контакт – что он ищет, что дает компьютер, от чего он защищает. Мама говорила про свои ассоциации, как ей сложно с этим. Она ему рассказывала свои истории из детства. Но через полгода мы видим – он ходит в школу, нашел в Малой компьютерной Академии свою стаю «лебедей», где он чувствует себя таким же успешным. Он пошел в мир, и похоже, что очень хорошо себя реализует.
3. Агрессивное поведение
Очень часто обращаются к нам с тем, что такого уровня конфликты, что буквально родители держат руки за спиной, чтобы не треснуть, потому что мы знаем, что телесно наказывать подростка нельзя ни в коем случае. Это они не прощают. Собственно, и словом нельзя оскорблять.

Решается тоже через постоянную работу над тем, что не удается сказать тихим голосом, из какого-то другого состояния, а нужно обязательно кричать, в какой точке происходит этот взрыв. Постоянно мы даем некоторое пространство в нашей работе, где родители сначала учатся находиться рядом со своим подростком, например, вместе смотрят фильм. Это домашнее задание: посмотреть с подростком фильмы. Некоторые подростки с удовольствием берут чай, садятся, а иногда мама сидит и смотрит, а ребенок ходит постоянно из детской на кухню и обратно мимо телевизора.

Мы объясняем родителям, что это способ собственного присутствия, выбор интенсивности – насколько подросток может рядом быть с родителем, насколько это для него выносимо, потому что сидеть у мамы под крылышком – это значит быть маленьким (может так переживаться подростком). Это тоже важно позволить подростку. Многие мамы говорили, что вообще забыли, что такое совместное проведение времени. Но домашние задания нужно выполнять - мы говорим, что все ОК, вы все понимаете, вам очень хочется изменений, но, пожалуйста, работайте! Нам нужен четкий план действия, тогда мы можем видеть результат (или не видеть). Если мы не делаем, априори его не увидим.

С такими точками сближения тоже уходит агрессия из семьи, например, от мамы к папе, потому что часто подростки разделяют: папа – друг, мама – агрессор, потому что носки заставляет убирать. Хотя материнская фигура для подростка особенно важна. Когда возвращаются другие зоны взаимодействия, сама собой агрессия снижается, она направляется в деятельность.

Этот мальчишка, который дома все это закатывал, в доме вообще было невозможно – каждое слово могло превратиться в истерику или скандал – выбрал вид спорта, связанный активно с мячом. Нам показалось, что это способ немножко символизировать свои чувства.
4. Сложности обучения.
Это самая большая проблема. Мы сейчас активно работаем над мини-курсом по проблемам обучения, потому что конечно же у родителей две задачи:

1. С одной стороны помочь подростку удержаться в интересе, в мотивации, потому что она обязательно придет в 10-11 классе. Это мы все знаем из возрастной психологии.

2. В то же время сформировать ответственность, но чтобы контроль был не тотальным. Иначе внутри не сформируется собственная ответственность за то, кто я, или кем я хочу стать, или что я могу сделать для того, чтобы им стать.

Мы знаем, что у подростков очень высокие интеллектуальные возможности, а обучение очень низкое. Этот феномен всегда и родителей поражает, и нас. Ты видишь – ребенок умный, с очень высоким IQ, но он вообще не показывает никаких результатов. Там есть очень маленькие, но важные нюансы, которые нам важно донести родителям.
Такие краткие, может быть, обобщённые примеры, но я постаралась взять разные сферы, чтобы посмотреть разные страхи и переживания, которые происходят в душе родителей.
ПОЧЕМУ ПОДРОСТКИ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА (18-20 И ДАЛЬШЕ) ЗАСТРЕВАЮТ В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ И НЕ ИДУТ ВО ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ
Хотела бы еще поделиться интересным наблюдением. Мы с моей коллегой Елизаветой являемся соавторами нашего проекта, активно участвуем в разных конференциях. На последней Европейской конференции в Триесте целый блок был посвящен подросткам. Оказалось, мы просто в потоке мирового исследования поведения подростков. Там было представлено потрясающее видео, если мы получим согласие автора, его можно будет перевести.
Основной вопрос исследования был: почему подростки старшего возраста (18-20 и дальше) застревают в подростковом возрасте и не идут во взрослую жизнь. Часто наблюдаем, что старший подростковый возраст растягивается до 40 – люди не хотят вступать в отношения, много интереса к пробам, к путешествиям, к инновациям – очень подростковый драйв.

Основной вывод исследования: подростки не хотят выходить из переходного периода. Подростковая поведенческая незрелость продлевается до 40 лет. Почему?

Исследования показали, что у нынешнего поколения подростков практически нет неструктурного беззаботного периода детства, потому что фактически много социальных требований и ожиданий наложены на детство в наше время, именно на детство.

Все родители знают - если в детстве не заложить какие-то навыки: дать хорошее образование, выучить несколько языков, привить любовь к спорту, дать серьезные увлечения и хобби, то во взрослой жизни дети просто не выдержат конкуренции, не будут успешны. Фактически сейчас с 6 месяцев раннее развитие предполагает активное развитие способностей ребенка, структурирование. Нет этого единственного времени и места беззаботности, неструктурности, которые могут быть в детстве, когда ребенок как будто ничего не делает, но он исследует это мирозданье.

Мы знаем и помним из своего детства, что самые тонкие моменты мы запоминаем - как мы за листочком наблюдали, который летит, или за паутинкой, которая переливается, или в окно смотрели. Это действительно дар ребенка – соединяться со Вселенной, с собственной внутренней самостью. На это остается мало-мало времени, и заполняется родительской тревогой, что что-то мы не успеем дать ребенку. Ребенок перегружен.

Вопрос от слушателя:
ИНТЕРЕСЕН МЕТАФОРИЧЕСКИЙ ОБРАЗ РЕБЕНКА, КАК ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ПОДУШКИ
Многие подростки, отвечая на исследование нашей коллеги, говорили, что постоянно чувствуют, что они являются как бы эмоциональной подушкой для родителей. То есть они постоянно поддерживают, разделяют переживания, если у родителей что-то не получается, или в отношениях проблемы и сложности. Как будто подростки (и не только подростки, а вообще дети) чувствуют некоторую ответственность за эмоциональное состояние своих родителей. Когда ребенок вырастает и может сказать, что родители сами могут справиться, многие подростки говорят – наконец я могу быть свободным. Но свободным не взрослым, а свободным ребенком.

В связи с этим мы действительно в своей работе наблюдаем, что выросшие подростки добирают детство, потому что их родители как будто эмоционально вместе с ними выросли и уже должны позаботиться о себе. Это странная, уникальная ситуация. Мы много хотим дать ребенку, но очень много у него забираем. Мы забираем детство, и ему, конечно, хочется немножко побыть в беззаботности, чтобы потом повзрослеть.

Такое интересное последнее исследование. По возможности представим его на своих каналах. Оно очень красиво сделано – все состоит из музыки и фраз самих подростков, и очень эмоционально влияет на родителей – это нужно видеть.

Вместо эпилога
В результате нашей работы:

  • Родители могут восстановить связь с собственным внутренним подростком. Для нас это очень важно, чтобы была связь с внутренним подростком у родителя. Он часто вытесняется, но там очень много непережитого.
  • Родители делают связь своих навязчивых тревог – то, что их беспокоит – с проекциями на ребенка и берут собственную ответственность за собственные эмоции, чтобы их дети не были эмоциональными подушками.
  • Развивается эмпатия.
Коллегам, которые меня сейчас слушали, хотелось бы задать один вопрос: у вас изменились чувства к родителям подросткам? Для меня очень важно, чтобы эти чувства стали другими, чтобы вы почувствовали всю внутреннюю мощь, сложность этого возраста – как же этим бедным родителям все это сконтейнировать, как отправить ребенка во взрослую жизнь, как его не потерять, чтобы не было кривых дорожек в его жизни. Мое выступление связано, конечно, с информацией, но и с эмоциональным откликом тоже, чтобы вы настроились на эмпатический канал к родителям. Тогда все получится.